Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)

Ольга вошла в свою комнату, автоматически закрылась на щеколду («вот она, Райкина дрессировка») и практически рухнула на стул. Накопившаяся за день усталость подкосила сразу и вдруг. Скинув туфли, она с удовольствием вытянула пальцы ног и с наслаждением пошевелила всеми одновременно. Затем, памятуя о преподававшихся им методикам упражнений для кровообращения стоп, Прилепина прошлась по комнате сначала на пальцах, затем на пятках. Ощутив, что действительно стало легче, Ольга стянула с себя блузку, сняла бюстгальтер и облачилась во фланелевую рубашку – к вечеру заметно похолодало.

В оставленном с утра бардаке никак не желали находиться шорты. Ольга сердито обвела взглядом комнату и неожиданно затормозилась на окне: странно, она прекрасно помнила, что, уезжая, оставляла занавеску отодвинутой. И ещё – одеяло. Свёрнутое по причине невостребованности, все эти дни оно лежало на подоконнике, а сейчас… Ольга осмотрелась: сейчас одеяло было расправлено на втором ярусе кровати. И ещё одно: под одеялом явно кто-то был!

«Это что? Очередные шуточки Кирилла? Самодельное укрытие для подглядывания за переодевающейся преподавательницей?»

Прилепина свирепо дернула край одеяла и от неожиданности на миг утратила дыхание: на панцирной сетке верхнего яруса лежал… редактор газеты «Оредежские зори» Константин Павлович Гронский. И, судя по мерзопакостной ухмылочке, был весьма доволен произведенным на Ольгу эффектом.

– Привет! А я уже думал, что ты не придёшь.

Он легко спрыгнул вниз, и удар его кроссовок об пол словно бы вывел Прилепину из состояния ступора.

– Костя?! А что ты здесь…

Гронский грубо перехватил её, развернул к себе спиной, вывернул руку за спину, неприятно заломив большой палец, и приставил к горлу скальпель. Кажется, именно этим самым скальпелем она затачивала цветные карандаши для планшетных работ.

– Тихо! Давай без глупостей. Договорились?

– Договорились. – сдавленно прохрипела Ольга. – Но я не понимаю, что здесь…

– Сейчас будет немножечко больно. Потерпи, ладно? – С этим словами Гронский ослабил хватку и, слегка подтолкнув Ольгу вперёд, нанёс ей удар в затылок. Обрушившаяся боль была столь резкой и невыносимой, что она тут же потеряла сознание…

…Ольга очнулась от неприятного ощущения затекавшей в нос тёплой и почему-то вонючей воды. Она с трудом разлепила веки и мутным взглядом посмотрела перед собой. Костя, Константин Павлович стоял, склонившись над нею, и тонкой струйкой лил на лицо воду из бутылки. На полу россыпью белели выброшенные ромашки, подаренные Настей в знак благодарности за помощь в героической битве на Оредеже. «Так вот почему вода вонючая», – догадалась Ольга и, брезгливо поморщившись, попыталась поскорее утереть лицо. Не получилось: оказывается, руки её были заведены за спину и крепко перехвачены скотчем.

– Ну как, нормалёк? Оклемалась?

– Спасибо, Константин Павлович. Вы – сама любезность. – Голос Ольги звучал хрипло, но при этом отрешённо-бесстрастно. – Но, может быть, вы хотя бы теперь объясните…

– Нет, это ты мне сначала объясни! Ты ментов навела?

– Каких ментов?!

Гронский хлёстко ударил её по лицу:

– Не переигрывай, с-сучка. Ты ведь нарочно подвела под меня эту девку? Статья в газете была всего лишь повод, так? Ты просто хотела раздразнить меня этой своей студенточкой, чтобы проследить за моей реакцией, так?

Страшная догадка потрясла Ольгу:

– Подожди…. Так, значит, это ты?.. Убитая в лесу девушка – это ты?!! – Её губы предательски задрожали. Но пока не от страха, а скорее от досадливого осознания своей непроходимой тупости. – Господи, как же я сразу не догадалась?!.. Эта твоя реакция на в общем-то невинный вопрос: «Она похожа?» И ещё… в твоей публикации, в материале Петра Сидорова, в той части, где говорится про убитую девушку… Это… Это же была всего лишь компиляция из «Тайного советника». Который ты якобы не читал! Но при этом в нашем с тобой разговоре ты упомянул, что убитая была девственницей. А ведь такой подробности в газетах просто не было!.. Теперь понятно, откуда ты узнал. – Лицо Прилепиной исказилось отчаянием и болью. – Господи, какая же я дура!.. И какой же ты мерзавец! – Ольга прожгла Гронского ненавидящим взглядом. – И что теперь? Что дальше?

– А дальше для начала ты расскажешь, кто ты на самом деле и что тебе известно обо мне. Если будешь умницей и не станешь крутить – умрёшь быстро и легко. Я даже предварительно тебя не трахну. Тем более что ты не в моём вкусе.

– Что, только на молоденьких девственниц встает? – огрызнулась Прилепина.

– Нет, не только. К примеру, давешнюю твою студенточку я бы попользовал. Адресок, кстати, не подскажешь?

– Суворовский, 52. Там на вахте спросишь.

– Грамотная, – недобро усмехнулся Гронский. – Небось детективчики смотреть любишь?

– Ага! «Молчание ягнят» сто раз пересматривала.

– Смешно. Вообще, мне нравится, как ты держишься. Не надо было тебе в редакцию приходить. Ох, не надо!

– За что ты их… убил?

Повисла напряженная пауза. Гронский холодно посмотрел на Ольгу, отвернулся и вздохнул: