Год 1942 - «учебный». Издание второе

Гор. Сталинград, пос. Ворошилова, Жилстрой №-22, школа ФЗО М-14, Перельман М.Т.: «…Не знаю, придется ли тебе писать письмо или нет. Положение наше ужасное. Мы погибаем. Вырваться отсюда нельзя, пути отрезаны. На Волгу немец сбросил мину и 2 пассажирских парохода потоплены, сегодня сгорела баржа с нефтью. В общем, с жизнью надо распрощаться. Жалко детишек, они веселы и беспечны и совершенно не готовы принять смерть. Не умрем от бомб, то умрем от мерзких рук местного населения. Они не люди, а звери».

…Ростовская обл., Дубовский район, Ильинский с/с, к-хоз «Лен.Путь», Лапко Н.Р.: «…Милый, мне кажется, что приходит конец моей жизни. Я живу в таком месте, что от врага не убежишь, не на чем, а от нас он не так далеко. Если не смогу уехать и придет кровавый палач, то я не останусь на поругание, возьму детей и пойду в реку. Все, что от меня зависело, я сделала. Районные начальники уже своих жен отправили на машинах. Так было и у нас, когда мы еще и не думали, то начальство, т.е. верхушки, отправили своих жен не торопясь, обеспечив продуктами и хорошим транспортом, а нас уговаривали не делать паники, и когда враг наступал на пятки, то нас всех выпихнули. На переправе скопление народа, а там гад бомбит. Так точно было в Больше–Каменском районе, начальство отправило свои семьи на автомашинах, а нам как пришлось. Так и здесь райработники, т.е. верхушки, жен своих уже отправили машинами, а нас отправят на быках, да и то если будет возможность. Мы «догоним» их…

…Левая сторона Дона, Степное Поле, Нельга Клавдия Васильевна:

«…11.7.42 г. произошла эвакуация нашего населения, все выехали, начальство — военком Микульского райвоенкомата выехал за 2 дня до эвакуации. Нам не сообщил ничего, а оставшийся зам. — интендант тов. Павлов, казак, нагрузил машину и срываться. Я к нему обратилась, так он ответил — идите на переправу, там есть лодки и вас перевезут. Я и мама стали плакать — как же идти без ничего. Он с криком — «я не потащу вас на своем горбу», а на машину погрузили ценности военкомата: лампы, ведра, балалайки, гитары, а ребенка и жену командира оставили на съедение немцам».

А чем озабочено высоколобое начальство? 25 августа на заседании Военного совета фронта начальник Генерального штаба (!) Василевский и представитель ГКО Маленков с пристрастием допрашивали секретаря обкома партии A.C. Чуянова, почему в городе перестала выходить газета «Сталинградская правда»? На доклад о том, что здание редакции и типографии разрушено до основания немецкой авиацией, последовал приказ — восстановить типографскую базу в течение суток, ибо: «Есть газета — есть партийное руководство в городе, есть Советская власть».

В эти же дни в штаб Паулюса прибыл генерал-майор Леннинг, назначенный комендантом Сталинграда.

1 сентября правый фланг 6-й немецкой армии соединился с левым флангом 4-й танковой армии в районе Старый Рогачик. С этого времени главные силы Паулюса и Гота были нацелены в основном на центральную часть города, вдоль железных дорог Калач–Сталинград и Сталинград–Котельниково. Утром 3 сентября немцы повели наступление по всему фронту. К полудню на левом фланге 64-й армии им удалось переправиться через реку Червленую и прорвать оборону у поселков Цыбино и Нариман. На участке 62-й армии, преодолев советские позиции на реке Россошка, противник вышел на линию разъезда Басаргино. Советские войска с тяжелыми боями отходили на последние позиции, к Сталинграду. Армии понесли большие потери, в некоторых дивизиях оставалось по 500–1000 человек, в десяти танковых бригадах, действовавших в полосе 62-й и 64-й армий, имелось всего 146 танков.

3–4 сентября руководство фронта и многочисленные московские контролеры тихо и незаметно переправились на восточный берег Волги, даже не поставив об этом в известность городской комитет обороны. Самым большим воинским начальником в Сталинграде остался комендант гарнизона полковник A.A. Сараев. Как вспоминает Чуянов:

«Утром 5 сентября позвонил Н.С. Хрущев. Глухим, вкрадчивым голосом он сообщил, что Военный совет и штаб фронта передислоцировались за Волгу в район хутора Ямы Краснослободского района.

— Когда это произошло? — спросил я, недоумевая.

— Вы можете стать хорошей добычей для фашистов, если промедлите, — сказал Хрущев, оставив мой вопрос без ответа. — Не задерживайтесь, переходите на свой запасной командный пункт.

— Это приказ или пожелание? — снова спросил я.

— Рекомендация, но вы не подумайте, пожалуйста, что мы бросаем вас в городе и сами «утекаем» за Волгу…

И мне стало ясно, что он сделал этот звонок для страховки, поставив меня перед совершившимся фактом, дескать, смотри, я тебя предупредил».