Год 2077-й

В освещённой электрическим светом комнате с встроенными в стены кнопочными панелями, циферблатами и сигнальными лампочками находились двое: старик в ветхом джинсовом костюме, в толстых очках, с завязанными в хвост длинными волосами и аккуратной шкиперской бородкой — Борис Михайлович Синицын, которого в Свободном люди постарше звали «хакером», или просто «Михалычем», а молодежь — по имени-отчеству, и пятнадцатилетняя белобрысая девчонка в тёмно-зелёном комбинезоне из плотной ткани и брезентовой куртке, невысокая, крепкая, круглолицая, с красивыми большими глазами — Женька, внучка Михалыча. Часть панелей на стенах были вскрыты; во внутренности панелей тянулись провода, подключённые к каким-то явно самодельным устройствам, а те в свою очередь были связаны через USB-разветвители с двумя старенькими ноутбуками, стоявшими на столе посреди комнаты. Старик с девчонкой сидели за столом, друг против друга и что-то сосредоточенно высматривали на экранах ноутбуков, периодически, то нажимая на клавиши, то прокручивая колёсико мыши. Комната эта находилась глубоко под горой. Триста восемьдесят метров скальной породы отделяли потолок комнаты от поросшей хвойным лесом вершины горы, под которой располагался комплекс некогда секретных сооружений, называемый прежде: Объект такой-то (далее шли непонятные буквы и цифры), а теперь просто: Объект. Комната была резервным командным пунктом автоматизированной системы управления ядерными силами России — страны, что перестала существовать пятьдесят восемь лет назад, превратившись в Пустошь.

— Есть успехи, Борис Михалыч? — войдя в помещение, обратился к старику с порога Иван Кувалда.

Михалыч, казалось, его не заметил, но Кувалда не стал повторять вопроса, а просто уселся на свободный стул, стоявший в углу комнаты перед широким и длинным во всю стену пультом, вытянул гудевшие от многочасовой беготни по Объекту ноги и аккуратно почесал зудевшее под кителем плечо. Минуту спустя старик ответил:

— Есть кое-какие, Ваня… Есть успехи.

— Что, полетит? — сплетя могучие руки на груди, шутливо спросил старика искатель.

— Ракета-то?

— Ну.

— Нет, — покачал седой головой Михалыч, — не полетит. Об этом и речи быть не может… Мы ведь не хотим, чтобы эта дура грохнулась нам самим на голову… или улетела куда-нибудь не туда?

— Куда — не туда?

Старик пожал щуплыми плечами:

— Да хоть к тем же пендосам…

— Не. К пендосам не надо, — добродушно улыбнулся в бороду Кувалда. — Если сегодня в Америках какие пендосы и живут — это уже не те пендосы, что шестьдесят лет назад были.

— Вот-вот, — подтвердил Михалыч. — Сделать так, чтобы дура эта полетела точно в Ростов я не смогу. Да и, если честно, не хотелось бы мне этого, Ваня…

Кувалда на пацифистское признание хакера Михалыча лишь хмыкнул, почесал в бороде и посмотрел на хакерскую внучку.

— А ты что думаешь, Женя? — вдруг спросил он девчонку. — Запустила бы ракету по фашистам, если бы могла?

Женька, сидевшая тихо и с серьёзным видом выполнявшая какую-то понятную только ей и её деду компьютерную работу, вдруг вздрогнула, быстро взглянула на Кувалду.

— Да ты не стесняйся, дочка, — добро улыбнулся он ей. — Мне, правда, интересно мнение молодежи.

Девчонка посмотрела на деда, — дед коротко кивнул, — после чего снова, уже смелее посмотрела своими большими серыми глазами на «главного искателя», как Кувалду всё чаще звали за глаза, ответила:

— Нет. Нельзя так. Что мы, звери какие? Фашисты небось для того самого и искали бункер этот… чтобы потом ракетами из него стрелять по тем, кто им отпор даст… по таким, как мы — вольным людям, не выродкам! — Последние слова она произнесла громче, с отчётливым укором в голосе. Замолчала.

— Что ж, — снова улыбнулся Кувалда, глядя на девчонку. — Позиция твоя, девонька, правильная и неправильная одновременно.

— Это как? — Женька посмотрела на искателя недоверчиво.

Кувалда хмыкнул, снова почесал заживающую рану на плече, подобрал ноги и потянулся рукой к нагрудному карману, где у него был кисет с табаком, коснулся клапана, но доставать кисет не стал. Даже сидевший здесь практически безвылазно пятый день Михалыч ходил дымить в вентиляционную шахту рядом с неработающим лифтом. Убрав руку от кармана и положив ладони на широко расставленные колени, искатель заговорил:

— Вот смотри, Женя. Война была в каком году?

— В девятнадцатом…

— Верно. В девятнадцатом, — качнул короткостриженой рыжей головой искатель. Голова у него была крупная, подстать остальному телу, высокому, широкому и сложенному, как казалось окружающим, из одних мускулов. — А оружие, которым весь наш мир разнесли в труху, ядерное оружие появилось за семьдесят лет до того… за семьдесят четыре года, если точнее… В сорок пятом году прошлого века, у пендосов. И пендосы его сразу же применили. Вам ведь про это в школе рассказывали?

— Да, — ответила Женька. — И дедушка тоже рассказывал.