Год беспощадного солнца

Через час пребывания почти в полной каталепсии он почувствовал, что машина стоит.

Почему он ощутил, что движение прекратилось? По расчетам, уже должны отключиться все рецепторы и вестибулярный аппарат.

Толчок в спину, крышка чуть сдвинулась в сторону – гроб положили на землю.

– Может, все-таки на участок номер три [66] отгоним? Вдруг кто тут найдет? Стройка все же. Начнут фундамент заливать, траншею раскопают.

Голос Бабкина. Да. Это голос Бабкина.

– У тебя, Бабкин, вместо мозгов – дерьмо посконное, кавказское.

Голос… Голос Литвака. Литвак меня убил.

– Еще чего? – Бабкин.

– Если кто его будет искать, начнет именно с кладбища. И всем нам конец. Из-за тебя. И все потому, что ты, оказывается, типичный северокавказский дурак и предусматривать возможный ход событий не способен. Все вы только воровать и убивать умеете. – Литвак.

– Так уж все!.. – Бабкин.

– Может, не все. Но все тебе подобные. – Литвак.

– А ты, значит, умеешь предусматривать? – Бабкин.

– Я – да! Я умею. Стройка тут уже два года заморожена. Даже бродячих собак нет. А ежели его тут найдут, то все вопросы к хозяину коттеджа.

– Дай закурить.

– Забыл волшебное слово, обезьяна кавказская?

– Дай, Женя, закурить, пожалуйста.

– Вот так всегда надо. Держи.

Опять Литвак:

– Покурил? Полезай в траншею. Есть куда гроб ставить?

– Да отсюда видно! Есть.

– Я тебе что приказал?

– Ладно, – проворчал Бабкин.

Глухой удар ботинок о землю. Тотчас приподнялась крышка гроба. С левой стороны. Всего на секунду.

– Нормально, – вылез Бабкин.

– Гвозди, молоток? – Литвак.

– Молоток есть, а гвозди…

– Нет гвоздей?

– Нет.

– Плохо. Ну да хрен с ним! Кто его открывать будет? Никто.

– А сам не откроет? – озабоченно спросил Бабкин.

– Он через час сдохнет, – успокоил его Литвак. – Или еще раньше.

Гроб резко качнулся, ноги пошли вверх, голова вниз. Потом удар гроба о землю, голова дернулась, ударилась о крышку. Никаких ощущений. Рецепторы уже не работают.

– Держи, придурок, свою сторону! – заорал Литвак. – Иначе тебя рядом закопаю!

– По счету «три» опускаем и ставим, – скомандовал Литвак. – Раз, два, три!

Гроб мягко стал на землю.

– Засыпай!

Раздалась непрерывная барабанная дробь по дереву: сверху посыпался щебень. Сначала громко, потом все тише и, наконец, наступила полная тишина. Или слух уже пропал.

Нет. Издалека, с другого конца планеты, донеслось:

– Может, песком сверху? Быстрее задохнется, – Бабкин.

– Нельзя песком. Воздух вниз поступать не будет. Ему вкололи такой препарат, что без воздуха не работает. Химию знать надо! – Литвак.

– А, химию… – Бабкин.

– Без воздуха препарат начнет разрушаться со страшной силой. И если Мышкин сам не вылезет, будет кричать и звать на помощь. Тогда я нам с тобой не позавидую, – Литвак.

Завелся мотор, водитель газанул несколько раз, машина взяла с места и затихла вдали.