Год черной собаки

— Доктор! У него появилось жжение!

— Где? — Эдерс, жуя, влетел в комнату. — Где появилось? Что жжет?

— В глазнице и в руке, — слабым голосом произнес Грег. — Но скорее не жжение, а зуд, как при щекотке, в глазнице больше. — На носу Грега блестели капельки. — Причем и в больном, и в здоровом глазу.

— Все правильно. Оба глаза связаны воедино, процесс касается обоих. Так и должно быть.

— А здоровый не вывалится?

— Не знаю. Вы понимаете, не зна-ю! — произнес раздельно и с раздражением. — Но вряд ли. Чаще на здоровый орган переносится болезнь, а не наоборот.

— Доктор! — удивленно прошептал Грег. — У меня ноет челюсть.

— Какая еще челюсть? — встрепенулся Эдерс.

— Верхняя. Будто в ней копошится и царапается муравей.

— Откройте рот. Быстро. Пошире!

Грег разинул рот. В верхней челюсти не хватало зуба.

— Господи! — вскричал Эдерс. — Какой же я тупица, жалкий лекаришка, не сообразил такой простой вещи. Ведь у него восстанавливаются все утраченные части. Вы понимаете, все-е. Нет ли еще чего, недостающего?

— Остальное вроде в наличии, — неуверенно произнес Грег.

— Как данные? — Доктор повернулся к Уварову.

— Температура тридцать восемь, остальное в норме.

— Так и следует, — удовлетворенно кивнул Эдерс. — В организме идут сложные процессы, они и вызывают реакцию. Могут возникнуть ощущения, о которых мы и слыхом не слыхали.

— Зудит сильнее, — прохрипел Грег. — Причем везде, в зубе тоже, вернее, в десне. К чему бы это?

— Так надо! Отстаньте! Боже, каким вы были паинькой, когда я вас лечил в клинике. Лежали смиренно…

— Ладонь зачесалась, — не обращая внимания на причитания Эдерса, произнес деловито Грег. — Терпенья нет. У-у-у.

— Какая ладонь? — Доктор наклонился над пациентом.

— Та, которой нет, — обыденно ответил Грег. — Нет, а зудит.

— Это хорошо. — Эдерс воздел руки к потолку. — Прямо прекрасно, замечательно. Вы понимаете, — взглянул с торжеством на физика, — раздражаются окончания нервных волокон от предплечья к ладони и далее к фалангам пальцев, скоро начнется их рост.

— Во-во! — поддакнул Уваров. — Моя бабушка говорила: раз чешется, значит, заживает.

— Идите вы со своей бабушкой, — начал Эдерс.

— Точно. Пальцы зашевелились, — Грег хотел привстать. — Я их чувствую, доктор. Вы понимаете, чувствую!

— Лежать! — рявкнул Эдерс так, что зазвенели на столе мензурки. — Пальцы не могут шевелиться, их нет и в зачатке — это так только кажется.

Грег плюхнулся на подушку.

— До конца облучения осталось пять минуточек, — доложил физик.

— Приготовьтесь вырубить общий облучатель. Как выключите, одновременно дайте напряжение на индивидуальное облучение руки и глаза.

— Время! — восторженно крикнул Уваров и щелкнул тумблерами. Фиолетово-лиловое свечение словно втянулось внутрь рефлектора. По-комариному пронзительно зазвенело облучение на руку и глаз.

— Теперь процессы идут локально. Органы обрели свойства регенерации. Местное облучение стимулирует восстановление в районе травм. Как дела, Грег?

— Защипало в глазнице, — он поколебался, — и в челюсти.

— А в руке?

— Как и раньше.

— Понадоблюсь, позовите, буду у себя. — Уваров пошел к двери.

— Позову. Ступайте…

Утром Уваров тихонечко приоткрыл дверь в комнату Грега. В полумраке пахло озоном и нагретой изоляцией проводов. Эдерс сидел в кресле, вытянув ноги, сложив на животе ладони, опустив веки, словно зачарованный, повторял, покачивая головой:

— Господи боже мой. Что же творится, уму не постижимо.

— Что случилось? — встревожился физик.

Эдерс открыл глаза.

— На месте травмы образовалась опухоль — это начало формирования кисти. Вы представляете? В какое время живем? При каком событии присутствуем? Я отказываюсь верить и понимать, не доверяю собственным глазам. Будто все творится в каком-то фантасмагорном мире, куда удалось случайно заглянуть.

— А из этой опухоли не образуются ласты или копытце? — спросил Уваров и тотчас пожалел.

Доктор, уперев ладони в подлокотники кресла, начал медленно приподниматься. Лицо побагровело. Взгляд сделался неподвижным и зловеще уперся в физика. Уваров в страхе отпрянул.

— Вы что? Издеваетесь? Я вас спрашиваю, для чего вы явились? Помогать или задавать вопросы на уровне дикаря с островов Фиджи?

— Простите, доктор, — промямлил русский. — Извините, пожалуйста.

— Э-э, что с вами говорить, — Эдерс безнадежно махнул рукой, — все одно ничего не поймете.

— Я понимаю, доктор, понимаю. — Уваров выпрямился и прижал ладонь к груди. — Понимаю даже то, что еще не дошло до вас.

— Это что же, интересно, до меня не дошло? — возмутился Эдерс.

— Я гляжу в будущее и зрю — во всех медицинских и энциклопедических справочниках мира золотыми, нет — платиновыми буквами начертано ваше имя. Вы проложили путь в неведомое. Сдернули покров с тайны тайн. Вам при жизни воздвигнут памятник из горного хрусталя с золотыми прожилками, дабы подчеркнуть тонкость работы мастера и изящество его мышления. У ваших стоп изобразят распростертую ниц прекрасную женщину, олицетворяющую природу.

— Вы думаете? — Доктор уже остыл и недоверчиво посмотрел на физика.