Год дурака

Я рассмеялась, недоумевая, почему меня вдруг приписали к олигархам.

– Нет, я симоронщица!

– Эк тебя угораздило, – крякнула старушка и, резко развернувшись, с нестарческой скоростью устремилась прочь.

Чего это она? А я ведь так и не спросила ее, где лес… да и Вован не спешит просветить меня. Наверное, надо было пользоваться настоящим телефоном. Я пошла наугад и вскоре, бочком спустившись с взгорка, действительно увидела лес. Жалкий такой лесочек, где между хлипкими деревьями мог спокойно проехать грузовик, ломая заросли кустов и крапивы. И везде обертки, пакеты, бутылки. Самая настоящая помойка! Вспомнилась услышанная где-то фраза, что, бросая мусор на землю, не забывайте хрюкнуть. Все это очень печально, но придется довольствоваться тем, что есть.

Хорошо, что у меня оказался с собой полиэтиленовый пакет. Расчистив полянку для ритуала, я сложила в него мусор, намереваясь после отнести до урны. Нельзя же оставить это безобразие в лесу. Затем я достала банку с мелочью, которую взяла вместо бубна (а что, звенит неплохо), и прислушалась к звукам леса, чтобы войти с ним в эмоциональный контакт. Но в голову постоянно лезло что-то не то…

Вон обертка от «Сникерса». И почему люди такие свиньи, неужели тяжело убрать за собой? Хочу «Сникерс». Он вкусный, но калорийный. А капуста низкокалорийная, но не вкусная. Это несправедливо. Ну вот, прошлогодние листья накололись на мои каблуки. В девяностых годах талоны накалывались на металлические штыри. Интересно, а зачем Эрику бубен? Черт, я столько думаю, а толку все равно никакого нет. Будем считать, что лес заметил мое присутствие.

Подняв банку с мелочью, я принялась неуклюже пританцовывать, пытаясь мысленно воссоздать образ Роланда, но мне упорно представлялся «Сникерс». Надо было пообедать… Давай же, Роланд, представляйся. Помнится, на той неделе ты мне так хорошо представился, что я проехала свою остановку.

– Лес, лес, помоги, – затянула я, стараясь, чтобы голос звучал менее жалобно. – Меня любовью награди. Лес, лес, помоги…

– Угу, – услышала я.

– Что? – я даже перестала танцевать от удивления. – Ты мне поможешь?

– Угу. А ты харэ прыгать, а то еще инфернальную ючу призовешь.

Послышался смешок, и даже до меня начало что-то доходить. Я потянулась за своими вещами, и тут из кустов вывалилась парочка хаотично шевелящихся деревенских мужиков, которые, видимо, все это время тихо сидели на соседней поляне (как я умудрилась их не заметить?). То ли от употребления горячительных напитков, то ли от длительных усилий сдержать смех, их лица были багрово красными. Один из них, с дикой усатой рожей, пополз ко мне на четвереньках, выгибая спину, как кот:

– Великий Ктулху услышал твои молитвы!

Поскальзываясь на траве и листьях и костеря мужиков, испортивших мой ритуал, я побежала прочь. Один раз я все-таки упала, спровоцировав взрыв смеха.

Уже сидя в маршрутке, я вдруг осознала, что прижимаю к себе пакет, полный мусора, уже успевший привлечь внимание окружающих. С мыслью, что хуже не будет, я достала из сумочки лист с надписью «диета» и подложила его под себя.

До дома я добралась расстроенная и усталая, но в воскресенье с утра меня немного взбодрила потеря еще пятисот граммов – голодовка, лесные танцы и последующее потрясение сделали свое дело. Решив не портить свой внешний вид раздувшимся по причине переполненного желудка пузом, я решила воздержаться от еды и несколько часов бродила по улицам, надеясь встретить мужчину, как две капли воды похожего на Роланда, с одним принципиальным отличием: он влюбится в меня с первого взгляда. Если я его и не встретила, так только из-за тех гадких мужиков.

– Да, ты похудела, – заметила Диана в понедельник.

– Я же «сижу на диете».

– Ты бегаешь по офису с полоумным видом и читаешь про свой симорон, забывая пообедать, вот поэтому. Делать Вселенной нечего, кроме как растоплять твои жиры. А что твоя толстянка, окупилась?

– Почти, – соврала я.

– И когда твой мозг вернется из отпуска…

– Мне непонятен твой негативизм. Эффективность этого метода легко проверить. Ты просто берешь позитивную энергию и направляешь ее на…

– Все, с меня хватит. Если я соглашусь слышать от тебя слова на букву «С», так только «Сознаюсь, Совсем Свихнулась».

К одиннадцати часам подкатила наша любимая до скрежета зубовного начальница. Она загорела, но ее настроение не улучшилось. Я решила применить к ней технику переименования. До полудня я следила за ней взглядом, мысленно называя ее не иначе как «Та, которая ценит меня как сотрудника и дает мне самые важные поручения». В обед я почему-то съела весь хлеб из хлебницы, и мне стало плохо.

После обеда у Ирины действительно нашлось важное поручение, и она подошла ко мне, мрачно щурясь.

– София, нужно разобрать шкаф.

Я оглянулась на лопающийся от бумаг шкаф позади меня.

– Просто выбросить все это?

– Там резюме. Персональная информация. Мы не можем выбросить их. Возьми шредер и уничтожь все бумаги.