Год и один день

— Да хранит вас бог! Счастливого пути и скорого возвращения! — кричала она им вслед, но ни один из мужчин не только не ответил на ее прощальные слова, но даже не обернулся. Несмотря на это, Юнис продолжала махать рукой, пока всадники не скрылись из виду, и лишь потом повернулась к слуге, который проводил ее в комнату, прилегавшую к большому залу королевской резиденции.

Дверь в зал осталась открытой, и взгляд Юнис оценивающе блуждал по просторному помещению. Несомненное богатство — не бьющая в глаза роскошь, как при английском дворе, но и ни намека на варварскую нищету. На стенах висели гобелены, отличавшиеся богатством сюжетов, обстановку составляла мебель из дорогих сортов дерева, украшенная резьбой, бронзовые светильники и канделябры были менее вычурными, чем дома, но их простота производила впечатление изысканности.

Для человека, знавшего, как взяться за дело, здесь могли открыться большие возможности. Юнис оправила одежду, измявшуюся в пути, и бросила несколько изучающих взглядов на местную публику. Мужчины оказались красивыми — яркие глаза, сильные мускулистые тела, и она почувствовала знакомое приятное волнение. Женщины же, хотя и богато одетые, по сравнению с окружением английской королевы показались ей простушками. Юнис быстрым движением провела языком по губам, как волк, попавший в лес, полный зайцев, и облизывающийся в предвкушении легкой добычи.

Наконец из зала в комнату торопливо вошла запыхавшаяся пожилая матрона.

— Добро пожаловать, леди Юнис. Я леди Мэри, подруга твоей тетки Эдны. Долго тебе пришлось ждать, дорогая?

— Нет, я только что вошла, леди Мэри. — В голосе Юнис не было и намека на раздражение, которое она в действительности испытывала. Она считала унизительным для себя, что ее заставили ждать в одиночестве.

— Если ты не очень устала, милая, мы пройдем в зал, и я представлю тебя шотландской знати.

Юнис ничего так не хотелось, как поскорее познакомиться с мужской половиной общества. Она ощущала в них силу, которой порой недоставало английским кавалерам. Но неудача, едва не стоившая ей свободы, если не самой жизни, многому ее научила. Теперь она знала, что единственный для женщины способ обрести надежное положение — это замужество, а для достижения этой цели добродетельная девственность годилась куда больше, нежели смелая женственность.

Она застенчиво улыбнулась и слабым голосом ответила:

— Ты так добра, леди Мэри, но, если это не доставит тебе большого беспокойства, я сначала хотела бы отдохнуть.

— Конечно, дорогая. Ступай за мной. А с нашими дамами я познакомлю тебя позже, за обедом. — Мэри взяла Юнис под руку. — Как жаль, что твои провожатые не остались.

— Да, очень жаль, — согласилась Юнис. — Эти люди нуждались в отдыхе, и я настаивала, чтобы они переночевали здесь. К несчастью, из-за неотложного дела бедняги даже не нашли времени утолить голод.

Юнис шла рядом с пожилой леди и внимательно слушала ее болтовню, чтобы не ответить невпопад. Хотя она, казалось, не сводила почтительного взора со своей провожатой, краем глаза Юнис подмечала устремленные на нее заинтересованные взоры мужчин, и ее сердце наполнялось ликованием. Хотя Юнис была не из тех женщин, кто может долго обходиться без мужской ласки, она знала, что надо пойти на жертвы. Брак со знатным шотландцем сделает ее неуязвимой для королевы.

Теперь Юнис было ясно, что она никогда не сможет вернуться в Англию, потому что злосчастный роман с братом королевы никогда не будет ни забыт, ни прощен. А если в Шотландии ее планы не осуществятся, лорд Уэнтворд устроит ей путешествие во Францию в обмен на нужные ему сведения. Юнис удовлетворенно улыбнулась. Она теперь без страха смотрела в будущее.

В зале стоял гул разговоров и звяканье посуды. Слуги убирали остатки дневной трапезы. За столом оставалась только Бриттани. Она крошила пальцами хлебную корку и внимательно наблюдала за мужем.

Прихватив с собой кувшин эля, Алек направился к очагу, где сидели воины. Как только Малкольм затеял беседу с лэрдом, Бриттани оставила корку и выбралась из-за стола. Малкольм, человек с суровым, невыразительным лицом, был известен немногословием, и если уж он обратился к лэрду с разговором, это означало, что он собирается сообщить что-то действительно важное. Поэтому, решила Бриттани, все внимание Алека будет устремлено на собеседника.

Бриттани выскользнула из зала, выбралась на улицу. Наступал вечер, воздух заметно посвежел, со стороны поля наползала сырая мгла. После тепла внутренних помещений на улице Бриттани показалось особенно холодно. Но промозглая погода не остановила ее, она просто пошла быстрее, размахивая на ходу руками, чтобы согреться.

Кивая тем, кто попадался по пути, она добралась до ворот, вышла за стены замка, оглянулась через плечо, чтобы удостовериться, что за ней никто не идет. Дорога оказалась пустынной. Тогда она подобрала подол и бегом пустилась по полю.

— Прости, Эндрю, я опоздала, — задыхаясь, сказала она, закрыв за собой дверь одинокого заброшенного домика на краю поля.