Год и один день

Оба вопросительно поглядели на Софи, но ответить та не смогла. Ноги вдруг стали ватными, и она осела на мостовую как сухой лист.

– Господи! – Олли в последний момент поймал ее и усадил на землю, а Меган тут же опустилась на колени рядом с ними.

– По-моему, тебе нужен врач, – сказала она. На ее лице читалась тревога. – В отеле наверняка знают, как его вызвать.

Софи вяло помотала головой.

– Нет. Все нормально.

– Идем.

Не обращая внимания на ее протесты, Олли поставил ее на ноги, отдал рюкзак Меган, а сам присел на корточки и велел Софи забираться ему на спину.

– Давай, донесу тебя до отеля. Так будет разумней всего. Поспишь немного, а если вечером не полегчает – поможем тебе найти врача. Договорились?

Софи поняла, что ее мнения на самом деле никто не спрашивает, и послушно забралась на спину Олли. Когда тот попытался перехватить ее поудобнее, живот Софи возмущенно застонал.

– Я, пожалуй, останусь здесь и сделаю еще пару кадров, – сказала Меган, легонько погладив Софи по спине. – Встретимся в баре «Дон Пистос» через полчасика, да?

Олли согласился, выпростал одну руку и на прощанье стиснул ее ладонь. Софи понимала, что народ оборачивается на нее посмотреть, но ей было все равно. Приятно, оказывается, когда тебя защищает от мира такой большой человек. Хотелось рассыпаться в благодарностях перед Олли, рассказать, как ей хорошо и спокойно рядом с ним, но тошнота была такая сильная, что она не осмелилась даже открыть рот.

Пока Олли шагал по Карлову мосту, сцепив впереди ладони, чтобы ее ноги не соскальзывали вниз, Софи думала, что больше всего на свете ей сейчас хочется закрыть глаза и уснуть как дитя. А потом проснуться и встретить новый день. День, когда к ней вернется Робин.

31

Меган проводила Олли и Софи взглядом, а затем вновь переключила внимание на парящую стаю чаек у себя над головой. Настроив выдержку, она сделала серию снимков в авто-режиме, но потом переключилась обратно на ручной. Ей хотелось передать яростное биение крыльев, эту толкотню в воздухе. Впервые в жизни на пожалела, что не может запечатлеть еще и звук, все эти птичьи крики, вопли и визги тех, кто снизу подбрасывал в воздух семечки и хлеб.

Делая снимки, Меган думала о Софи. Почему-то ей было тревожно за эту девочку, такую хрупкую – точно крошечный бумажный журавлик… Меган очень гордилась, что Олли решил погеройствовать. Однако глядя, как миниатюрные ручки и ножки Софи обхватывают его тело, она испытала и легкий укол ревности.

Она вспомнила вопрос, который Олли задал ей в зеркальном лабиринте: как бы она отреагировала, если бы у него появилась девушка. Удивительное совпадение – всего несколько дней назад мама спрашивала ее ровно о том же. С тех пор как Меган их познакомила, мама не оставляла попыток свести ее с Олли. Сообразив, что простыми намеками делу не поможешь, она начала в буквальном смысле этого слова умолять. А когда и это не ослабило возведенную Меган стену, мама прибегла к коварным вопросам и замечаниям вроде вышеупомянутого, полагая, что ее дочь каким-то образом дожила до тридцати лет без умения распознать явную попытку психологической манипуляции.

Тогда мысль о том, что Олли начнет встречаться с кем-то еще, показалась совершенно бредовой, однако выбросить ее из головы не получилось. Неужели Меган из тех девиц, которые и сами не хотят быть с мужчиной, и другим его не дают?

Хуже не придумаешь. Меган презрительно наморщила нос. Ревность – уже сама по себе плохая черта, а когда к ревности добавляется еще и эгоизм, это вообще за гранью. Но куда деваться? Меган действительно не хотела, чтобы Олли достался кому-то другому, однако рано или поздно это должно случиться. Он прекрасный человек, и ни одна мало-мальски нормальная женщина мимо него не пройдет.

У Меган больше не было сил игнорировать свои странные ощущения, этот зуд внутри, когда Олли поглаживал ее руку, и неуемное, жгучее желание поцеловать его в губы. Она отдавала себе отчет, что выходит на очень опасную территорию, однако похоть понемногу одерживала победу над ее разумом. Еще пара стаканчиков чего-нибудь горячительного – и титул чемпиона достанется ей.

Она прошла под взмывающей к небу готической аркой Староместской мостовой башни. Слякоть на тротуарах подмерзла и приятно хрустела под сапогами. Подойдя к светофору, Меган нажала кнопку и стала смотреть, как на дисплее идет обратный отсчет от тринадцати до нуля. Какофония щелчков возвестила о том, что теперь можно безопасно перейти дорогу. А дороги в Праге были красивые, с отполированными трамвайными рельсами посередине, ловившими свет всякий раз, когда солнце выглядывало из-за домов и скульптур.