Год в поисках "Ва". История одной неудавшейся попытки стать настоящей японкой

Я сижу на деревянном возвышении, в приличном отдалении, чтобы ненароком не осквернить круг своим нечистым присутствием. Тренировка почти окончена, и борцы принимаются за растяжку. Даже очень грузные сумотори на удивление грациозны: они как балерины, на которых надели несколько покрышек Расставив ноги, борцы наклоняются вперед и пытаются дотронуться носом до колен, встречая препятствие в виде шарообразного брюха. Закончив, встают и зачитывают кодекс чести сумо. Я подсаживаюсь к седому бизнесмену, который с момента моего прихода сидит по-турецки и то смотрит на борцов, то сверяется с книжечкой спортивной статистики. Он любезно переводит для меня кодекс.

Пять часов наблюдений за горами плоти, сталкивающимися друг с другом подобно тектоническим плитам, навели меня на мысль: чтобы преуспеть в сумо, нужно быть сильным, уметь держать равновесие и много есть. Но я поняла совершенно неправильно, как объяснил мой новый друг. Согласно кодексу хороший сумоист вовсе не придает значения физическому аспекту — равно как и японский лучник не смотрит на цель, чтобы слиться со стрелой в одно целое. Борец сумо выигрывает поединок, лишь будучи внимательным, прямым, вежливым и справедливым. Кодекс сумо недвусмысленно высказывается на этот счет: лишь высокоморальный атлет достигает превосходного результата.

Это мнение, поведал мне мой сосед, зародилось еще в незапамятные времена, когда молодой борец Акаси, направлявшийся в город, чтобы подзаработать, вдруг увидел девушку, которую застигла гроза, когда она принимала ванну. Отведя взор, Акаси поднял ее вместе с ванной и занес в укрытие. Скромность и мощь — вот сочетание, способное вскружить голову даже Дзюнко!

А вот и недавний пример: Сирануи, ставший свидетелем того, как командор Перри со своей черной эскадрой вступил в Токийский залив в 1853 году, взвалил на голову 140-фунтовый мешок, а 3 другие водрузил на плечи и принялся топать, показывая глупым американцам, кто их противник Те несколько раз стрельнули из пушек, и японцы поспешно подписали мирный договор. Неудивительно, что в Федерации сумо так недолюбливают иностранцев.

Но из всех легендарных сумоторо, о которых рассказывал мой собеседник, мне больше всего понравился Кокуна. Он, должно быть, так глубоко проникся сумоистским духом, что когда лошадь лягнула его в живот, то сама и упала.

Старшие по рангу борцы закончили тренироваться и идут в ванную, сопровождаемые новичками. Я хочу ускользнуть, но тут жена владельца школы приглашает меня с ними пообедать. Эта миниатюрная женщина кажется еще меньше в окружении груд человеческой массы. У нее добрые глаза и мягкая, ненавязчивая манера себя держать. Я принимаю приглашение не столько ради обеда, сколько ради возможности с ней поговорить. Можно уважать этику сумо, но не хотела бы я стать похожей на борца!

В понимании борцов владелец школы — суровый и требовательный отец, его жена — им мать. Ее твердая, но нежная рука помогает испуганным мальчишкам свыкнуться с мыслью, что теперь они живут в XVIII веке. Она приглушает их переживания насчет прыщей и общения с девочками (точнее, его отсутствия) и доносит неприятные новости, например о том, что они не смогут получить водительские права, пока не уйдут из спорта (обычно это случается лет в 35).

А в данный момент ее беспокоит кое-что посерьезнее: одному из молодых борцов предстоит операция на колене — всего-то после трех поединков. Его будущее в сумо поставлено под сомнение.

Еще один мальчик, которому только исполнилось 16 лет, недавно послал телеграмму родителям с просьбой выслать немного денег на расходы. Получив их, он сразу же уложил свои скудные пожитки и сбежал домой, в далекий Кюсю. Из школы уже послали за ним. Родители вряд ли поддержат сына: обучение в токийской школе считается за большую честь, особенно в деревнях, где перспектив не так уж много. А что, если ребенок ни в какую школу не захочет возвращаться и бросит обучение, не успев сделать себе имя и вернуть средства, вложенные в него? Ну что тут сказать — японскому обществу ни к чему человек-гора с начальным школьным образованием и неумеренным аппетитом. Так что почти никто не бросает.

Приходит парикмахер и раскладывает свои принадлежности у входа. Открыв банку, зачерпывает толстый шмоток чего-то похожего на ушную серу, растирает между ладонями и начинает энергично массировать полудлинные волосы первого борца. Расчесав и пригладив волосы, он сооружает на голове блестящий высокий шлем, из которого торчит хвостик — точь-в-точь радарная антенна.

Давно перевалило за полдень, и я проголодалась так, что готова съесть и ушную серу. Новички медлительно накрывают низкий стол и выносят громадный котел с похлебкой сумотори. Похлебку, иногда приготовленную чуть иначе, едят почти в каждый прием пищи. Это не просто любимое блюдо учеников, но и подсказка, чем заняться после ухода на пенсию. Похлебка сумотори не только знаменита, но и очень популярна. Начав проигрывать поединки, многие борцы уходят из спорта и открывают рестораны.