Читаем Год Волчицы полностью

Год Волчицы

Любовь Барановская

– Да, пожалуй, я оставлю тот экземпляр тебе, а себе напечатаю другой, с рисунками. У тебя же остались рукописи?

– Конечно!

Улыбнувшись, я села в кабину.

Вернулись мы только вечером.

– Ты не проголодалась? Не устала?

– А ты?

– У меня на спине нет шрамов, оставленных монстрами, ― улыбнулся он.

– Надеюсь, и у меня скоро затянутся… Слушай, а ты покажешь мне свою химическую лабораторию?

– Какую лабораторию?

– Ту, где ты варишь зелья!

Он рассмеялся.

– Да не зелья это вовсе! Просто всякие снадобья по старинным рецептам, из трав, ягод, корней и всего прочего.

– Здорово! Поможешь освоить?

– Без проблем, но зачем тебе это?

– Ни разу ещё не видела, чтобы кто-то здесь лекарства из дома таскал, все что-то варят, я тоже хочу.

– Хорошо, пойдём.

«Лаборатория» оказалась обычным чуланом возле кухни. С потолка свисали пучки каких-то трав, в аккуратно подписанных баночках на стеллаже ― семена, корни и соцветия, на столе ароматическая лампа, в которой Глеб варил снадобья, грея их на свече, и большая каменная ступка с пестиком.

– А рецепты есть?

– Да, вместе с другими книгами в библиотеке. Но вон на той полке лежит блокнот, в который я записываю самые полезные смеси.

«Для лечения кашля смешать чайную ложку куркумы, чайную ложку семян ажгона, залить стаканом воды. Варить на медленном огне, пока не выкипит наполовину. Остудить и добавить немного мёда. Пить один-два раза в день».

– И как, это всё правда помогает?

– Не веришь? Будешь наказана!

И он внезапно схватил меня и принялся щекотать. Смеясь, я вырывалась и пыталась спрятаться за полками, пока не разбила какую-то баночку. Воспользовавшись моим замешательством, он тут же прижал меня к стене:

– Попалась!

Отсмеявшись, я попыталась высвободиться, но он не отпускал. Встретив его взгляд, я смутилась. Снова между нами побежали искры, и отвернуться на этот раз было некуда.

– Отпусти, ― прошептала я.

– А если нет, то что?

– Закричу. Громко-громко.

– Я живу далеко от остальных Орлов. Никто не услышит, ― усмехнулся он, коснулся губами моей щеки и тут же отпустил.

С трудом восстановив дыхание и успокоившись, я вышла следом за ним на кухню.

– Мысли, что будем есть на ужин, имеются?

― Что за глупая идея!

– Почему глупая?

– Это МОЯ школа, я не хочу ни от кого зависеть!

– Даже от меня?

– От тебя особенно! ― фыркнув, я скрестила руки на груди. Идея руководить школами вместе меня не порадовала.

– Давай спросим у них? Мне кажется, твои ученицы будут не против.

– Это подорвёт дисциплину!

– Ты сама училась в обычной школе!

– Училась. И совсем не интересовалась учёбой. У нас тут война, а не литература с математикой!

– Любовь дарит вдохновение, силы и фантазию. Не худшие качества для ведения войны, тебе так не кажется?

– Любовь делает уязвимее.

Он обошел разделявший нас стол и наклонился ко мне.

– Ты сама-то ещё не устала? Всю жизнь бежишь, то ли куда, то ли от чего… Зачем?

Отодвинувшись, я встала. Не желаю терять самообладание второй раз за час.

– Уже поздно. Лети спать на своё дерево, посуду я помою.

– Как скажешь, ― не стал он возражать. ― Спокойной ночи.

– Сладких снов!

8 глава

Маленький, но уютный домик. Шторы на окнах колышутся от соленого ветерка. Я сижу на крыльце и любуюсь палисадником. Цветы нынче рано расцвели всё-таки…

– Мама! Как правильно, карова или корова?

– Конечно, корова, солнышко.

– А как она выглядит?

– Пойдем, посмотрим в книжке!

Я встаю и иду вместе с маленькой девочкой в дом. В наш дом. Ты сидишь за столом, читаешь очередные мифы, надеясь, что они натолкнут тебя на решение загадки.

– Глеб, где детские книги?

– Я переставил их на нижнюю полку, чтобы было удобнее.

– Спасибо! Вот, дорогая, смотри, это корова!

– Кира!

– Да?

– Я всё понял, разгадка здесь, иди скорее!

Я хочу подойти к нему, но он вдруг исчезает. Комната вытягивается и превращается в плохо освещённый коридор, я одна в нём.

– Глеб! Чернокрыл! Где ты?

– ОН ЗДЕСЬ!

Обернувшись, я вскрикиваю. Ты привязан к столу, и человек в длинном плаще приставляет к твоей груди кинжал.

– Если ты не скажешь, что вы нашли, он умрёт!

– Он не успел сказать мне!