Читаем Год Волчицы полностью

Год Волчицы

Любовь Барановская

― Да, пожалуй, я оставлю тот экземпляр тебе, а себе напечатаю другой, с рисунками. У тебя же остались рукописи?

― Конечно!

Улыбнувшись, я села в кабину.

Вернулись мы только вечером.

― Ты не проголодалась? Не устала?

― А ты?

― У меня на спине нет шрамов, оставленных монстрами, ― улыбнулся он.

― Надеюсь, и у меня скоро затянутся… Слушай, а ты покажешь мне свою химическую лабораторию?

― Какую лабораторию?

― Ту, где ты варишь зелья!

Он рассмеялся.

― Да не зелья это вовсе! Просто всякие снадобья по старинным рецептам, из трав, ягод, корней и всего прочего.

― Здорово! Поможешь освоить?

― Без проблем, но зачем тебе это?

― Ни разу ещё не видела, чтобы кто-то здесь лекарства из дома таскал, все что-то варят, я тоже хочу.

― Хорошо, пойдём.

«Лаборатория» оказалась обычным чуланом возле кухни. С потолка свисали пучки каких-то трав, в аккуратно подписанных баночках на стеллаже ― семена, корни и соцветия, на столе ароматическая лампа, в которой Глеб варил снадобья, грея их на свече, и большая каменная ступка с пестиком.

― А рецепты есть?

― Да, вместе с другими книгами в библиотеке. Но вон на той полке лежит блокнот, в который я записываю самые полезные смеси.

«Для лечения кашля смешать чайную ложку куркумы, чайную ложку семян ажгона, залить стаканом воды. Варить на медленном огне, пока не выкипит наполовину. Остудить и добавить немного мёда. Пить один-два раза в день».

― И как, это всё правда помогает?

― Не веришь? Будешь наказана!

И он внезапно схватил меня и принялся щекотать. Смеясь, я вырывалась и пыталась спрятаться за полками, пока не разбила какую-то баночку. Воспользовавшись моим замешательством, он тут же прижал меня к стене:

― Попалась!

Отсмеявшись, я попыталась высвободиться, но он не отпускал. Встретив его взгляд, я смутилась. Снова между нами побежали искры, и отвернуться на этот раз было некуда.

― Отпусти, ― прошептала я.

― А если нет, то что?

― Закричу. Громко-громко.

― Я живу далеко от остальных Орлов. Никто не услышит, ― усмехнулся он, коснулся губами моей щеки и тут же отпустил.

С трудом восстановив дыхание и успокоившись, я вышла следом за ним на кухню.

― Мысли, что будем есть на ужин, имеются?

― Что за глупая идея!

― Почему глупая?

― Это МОЯ школа, я не хочу ни от кого зависеть!

― Даже от меня?

― От тебя особенно! ― фыркнув, я скрестила руки на груди. Идея руководить школами вместе меня не порадовала.

― Давай спросим у них? Мне кажется, твои ученицы будут не против.

― Это подорвёт дисциплину!

― Ты сама училась в обычной школе!

― Училась. И совсем не интересовалась учёбой. У нас тут война, а не литература с математикой!

― Любовь дарит вдохновение, силы и фантазию. Не худшие качества для ведения войны, тебе так не кажется?

― Любовь делает уязвимее.

Он обошел разделявший нас стол и наклонился ко мне.

― Ты сама-то ещё не устала? Всю жизнь бежишь, то ли куда, то ли от чего… Зачем?

Отодвинувшись, я встала. Не желаю терять самообладание второй раз за час.

― Уже поздно. Лети спать на своё дерево, посуду я помою.

― Как скажешь, ― не стал он возражать. ― Спокойной ночи.

― Сладких снов!

8 глава

Маленький, но уютный домик. Шторы на окнах колышутся от соленого ветерка. Я сижу на крыльце и любуюсь палисадником. Цветы нынче рано расцвели всё-таки…

― Мама! Как правильно, карова или корова?

― Конечно, корова, солнышко.

― А как она выглядит?

― Пойдем, посмотрим в книжке!

Я встаю и иду вместе с маленькой девочкой в дом. В наш дом. Ты сидишь за столом, читаешь очередные мифы, надеясь, что они натолкнут тебя на решение загадки.

― Глеб, где детские книги?

― Я переставил их на нижнюю полку, чтобы было удобнее.

― Спасибо! Вот, дорогая, смотри, это корова!

― Кира!

― Да?

― Я всё понял, разгадка здесь, иди скорее!

Я хочу подойти к нему, но он вдруг исчезает. Комната вытягивается и превращается в плохо освещённый коридор, я одна в нём.

― Глеб! Чернокрыл! Где ты?

― ОН ЗДЕСЬ!

Обернувшись, я вскрикиваю. Ты привязан к столу, и человек в длинном плаще приставляет к твоей груди кинжал.

― Если ты не скажешь, что вы нашли, он умрёт!

― Он не успел сказать мне!