Годы без войны (Том 2)

Чтобы вполне знать традиции и уклад жизни того или иного парода, недостаточно только пожить жизнью этого народа (месяц ли, год ли, дольше ли - не имеет значения), а надо родиться на этой земле Все люди нерусского происхождения, особенно те, что смотрят на пас из-за рубежа, всегда говорят о некой загадочности русской души, тогда как для всякого русского человека нет никакой загадочности ни в самом себе, ни в своем народе. Все, что было в истории, и все, что происходит с нашим народом теперь, есть только естественное выражение характера, склада ума и суровости природных условий, в которых устраивалась, протекала и протекает наша жизнь. Точно так же и у других народов проявление их характеров есть следствие многовековых и естественных условий их жизни, и потому для венгра нет загадочности ею венгерской души, какою душа эта должна представляться нам, Дорогомплин не то чтобы думал над этими вопросами загадочности души, но чувствовал, живя среди чужих ему людей (как ни были они открыты и дружелюбно настроены к нему и ко всем советским людям), что постичь их жизнь, вернее постичь многое из того, что он видел (и что было, в сущности, привычным, естественным для венгров и не замечалось ими), он не мог: и опого невольно это многое становилось загадочным для него. Он видел, что система руководства хозяйством, как и руководства страной - и в партийном и в государственном отношении, - была как будто такой же, как у нас: те нее обкомы, горкомы, райкомы и та же выборная от верха до низа власть на местах; по тому же будто принципу подчинения и скоординпрованности работали сельскохозяйственные и промышленные предприятия, и даже многие ведущие специалисты были с дипломами наших высших учебных заведений, то есть со знаниями, полученными у нас; он видел, что многое и многое было схоже с тем, как было у нас, но в то же время по какому-то будто особенному прилежанию к делу и, главное, по результатам всего было различие, которое как раз и казалось Дорогомилину странною и непостижимою загадкой.

"Может быть, и в самом деле от народа зависит? - приходило на ум ему это болезненное, против чего сейчас же восставала в нем вся историческая гордость его. - Нет, не от народа, - отвечал он. - Но от чего же тогда?" И он только с еще большей внимательностью начинал присматриваться к тому, что было вокруг.

Он жил в доме Я ноша Сабо в отведенной ему отдельной комнате и вполне мог наблюдать за жизнью простой, состоявшей лишь из трех человек венгерской семьи. Яношу только что исполнилось тридцать пять, он был красив и строен, как может быть строен мужчина в его возрасте, и был (как инженер-эксплуатационник)