Годы и дни Мадраса

Синьора Мануччи поджимала губы и печально молчала. На писателя, по ее мнению, муж не был похож. Он вообще не был ни на кого похож. Этот венецианец, с позволения сказать европеец, ел индийскую пищу и ходил в индийской одежде. Она чувствовала относительное спокойствие только тогда, когда муж отправлялся к своим пациентам. Это занятие она понимала. За него платили золотыми пагодами и серебряными рупиями. Она очень радовалась, когда за синьором Мануччи присылали из форта. Там считались с его советами. Говорили, что он знает Индию, как никто другой. Ну еще бы! Если человек с четырнадцати лет болтается по этой жаркой и безумной стране!

В советах Мануччи нуждались английские губернаторы. Они обсуждали с ним вопросы, касающиеся Могольской империи, читали ему переписку с императором и требовали комментариев, посылали его ко дворам местных раджей, всегда уверенные, что порученное будет выполнено. Заставляли переводить с персидского и урду выкраденные во дворцах мусульманских правителей важные документы. Посылали с ним ящики мадеры навабу Карнатика. Да разве все перечислишь, что приходилось делать Мануччи в Мадрасе. Он делал все, кроме карьеры. Слишком строптив и резок во мнениях был венецианец. В форту этого не любили. Губернатор, пользовавшийся его советами, презрительно кривя губы, сквозь зубы цедил на Совете Компании:

— Да, да, кое-что было сделано полезного. Но сама личность весьма странная. Врач — не врач. Бродяга — не бродяга. Да еще, говорят, что-то пишет. Весьма подозрительно.

Мануччи не верили. Венецианец, — значит, католик. Отсюда до французского шпиона рукой подать. Знает персидский, говорит с навабом без переводчика. Может предать Компанию. Общается с индийцами, принимает у себя чужих, не передает ли через них секретные сведения императору? Поведение, облик этого человека не укладывались в рамки традиционного представления обитателей форта о европейце в Индии. Он не сгибался в подобострастном поклоне перед губернаторами, не смотрел заискивающе в глаза членам Совета, не гонял контрабандистских кораблей по Бенгальскому заливу, не брал взяток у карнатикского наваба, не воровал драгоценных камней у индийских купцов, не штурмовал с окровавленной шпагой в руках столицы ослабевших княжеств, не срывал золотых браслетов с запястий мертвых жертв. Он лечил, путешествовал и писал. Синьора Мануччи ошиблась. Ее муж был писателем. Двухтомная «История империи Моголов» — великолепный рассказ о том времени — пережила английских губернаторов и могольских императоров. Это по ней теперь узнают «дом Мануччи», бывшее владение бывшей миссис Кларк. Голубой переплет с золотым тиснением. Десятилетний труд странного чудака из далекой Венеции.

Но Мануччи не суждено было увидеть эту книгу. Тогда книги издавались тоже очень долго. «История империи Моголов» увидела свет только в 1752 году. Ее автора уже давно не было в живых.

В 1708 году траурный кортеж проводил в последний путь синьору Мануччи. И вновь дороги стали звать венецианца. Он охотно принимал все предложения о длительных поездках, а дом на углу Китайского базара вечерами смотрел темными провалами неосвещенных окон. Он ненадолго возвращался в Мадрас, потом снова исчезал. В 1716 году он написал прошение в Совет Компании. Мануччи хотел обратить свое недвижимое имущество в бриллианты. Ему разрешили. Операция заняла немного времени. Аккуратно сложив некрупные камни в кожаный мешочек, Мануччи вновь ступил на палубу корабля. Это все, что он мог увезти с собой из сказочно богатой Индии. Теперь на палубе стоял не четырнадцатилетний мальчик и не сорокалетний мужчина в полном расцвете сил, а старик, которому было далеко за семьдесят. Он отказался от мысли уехать в Европу. Там он был чужим. Но Индия по-прежнему манила его своими дорогами. Он высадился в Пондишери, и это был его последний след. Никто точно не знает, когда и где он умер. Была ли это палуба корабля, придорожная харчевня, караван, пересекающий пустыню Раджастхана, или временное пристанище лекаря при дворе какого-нибудь индийского правителя.

Он оставил Мадрасу «дом Мануччи», а миру — два тома в голубом с золотым тиснением переплете.

Перри Мадрасский —

свободный купец

Пожелтевший лист рисовой бумаги. Выцветшие чернила. Написано:

Лицензия. Дата регистрации — год 1789.

Имя и фамилия — Томас Перри.

Занятие — купец.

Место рождения — Уэльс.

Откуда и когда прибыл — Англия, 1788 год.

По чьему разрешению — по разрешению губернатора.

А вот сообщения из «Мадрасского курьера»:

Среда, 14 июля 1790. Форт Сент Джордж. «Настоящим уведомляется, что на основании заявления, представленного в уважаемый суд мэрии, имение и имущество покойного Эдуарда Сеттера отходит к господину Томасу Перри как кредитору вышеозначенного покойного»..

Среда, 28 июля 1790. Форт Сент Джордж. «Продается большой и вместительный дом, расположенный внизу Корт-стрит, собственность Уильяма Огустуса Доббина, эсквайра. За разъяснениями обращаться в контору «Чейз, Перри и К°».