Годы и судьбы

— Как же, помню. Маша Агафонова.

Вот какие встречи в жизни бывают! Я радовалась тогда и гордилась, что мама моя оставила не только в моем сердце память о себе.

В те суровые годы поистине безмерная тяжесть на женские плечи легла. Недавно мы смотрели по телевизору фильм. И был там такой эпизод. Сельские женщины собрались в избе. Кто-то получил похоронку, кто-то уже давно считал себя вдовой… И вдруг одна из них, выйдя на середину, с нарочитой лихостью запела частушку, которая кончалась словами:

«Я и баба, и мужик…»

Глаза мамы наполнились слезами.

— Про нас это, — почти шепотом сказала она.

Сейчас, осмысливая сохранившиеся в памяти события детства, я вспоминаю, как она, городская женщина, быстро научилась колоть дрова, запрягать коней, чинить крышу. Это все — после работы. И на руках — двое детей и больная, беспомощная старушка — наша бабушка.

Безмерная тяжесть не спала с ее плеч и после войны. Как и у многих моих сверстников, отец с фронта не вернулся, и маме по-прежнему приходилось быть «и бабой, и мужиком».

В трудные годы люди старались держаться ближе друг к другу, чтобы легче было переносить горе и невзгоды. Они становились вроде бы как родными. Возможно, поэтому у наших родителей выработались такие замечательные черты, как участливость, отзывчивость, непринужденная общительность. Они легко заводят доверительные беседы с незнакомыми, охотно дают советы, предлагают свои услуги. Молодые порой иронизируют над такой общительностью, считая ее ненужной и навязчивой. Мы можем, например, несколько лет прожить в доме и не знать соседей по подъезду. Но вот приезжает к нам в гости мама или бабушка и сразу же устанавливает со всеми дружеские контакты. Она узнает, что в 30-й квартире воспаление легких у мальчонки, и несет туда баночку липового меда. А холостяк аспирант из 20-й, оказывается, всегда забывает купить хлеб, и она берет в булочной на его долю лишние полбуханки.

Помню, наш дом был всегда открыт для людей. А после войны он прямо походил на общежитие.

Разговорилась в автобусе мама с одной женщиной. Узнала что та вернулась из эвакуации, а дом разрушен. Муж погиб на фронте, она одна. И случайная попутчица поселилась у нас до тех пор, пока не устроилась на работу и не получила жилье. А однажды мама привела девочку. (После войны было немало беспризорных детей.) Долго мыла ее в ванной, чесала волосы густым гребешком и перешивала на нее мое платье. Потом она устроила девочку в ремесленное училище.

За добро люди платят добром, любовью.

Но есть у мамы и шрамы, оставленные жестокой рукой, — как знак жгучей ненависти. Мама в конце двадцатых годов была уполномоченной на посевной кампании в деревне. Обнаружила у кулака тонну сортовой пшеницы. И он набросился на нее с ножом.

Воспоминания матери, живые, непосредственные, всегда помогали мне еще лучше видеть и понять события прошлого, истоки подвижничества наших ветеранов.

Они и сейчас не мыслят себя без дела, эти неугомонные старики. Каждый вечер, когда мама ложится спать, она непременно подводит итог дня: «Сегодня проведала соседку в больнице. Закончила вязать свитер внуку… Нет, день не пропал даром».

Мне приходилось много встречаться с людьми старшего поколения. Разные у них судьбы. Одни яркие, героические, другие — проще, обыкновеннее. Но много в этих судьбах общего. В них отражена история страны. Всей своей жизнью они завоевали и создавали наше настоящее. И сейчас, в юбилейный год 60-летия Октября, эта связь времен особенно остро ощущается.

Старая, пожелтевшая фотография. Почетные грамоты разных годов. Пожизненный пропуск на завод кинескопов, откуда маму, уже персональную пенсионеру товарищи проводили на заслуженный отдых. О многом говорят эти семейные реликвии — овеществленная память прошлого.

Наверное, в каждом доме в старых сумках, в шкатулках, запрятанных в шкафы и комоды, хранятся дорогие сердцу вещи: письма, документы, фотографии. Прикасаясь к ним, к семейным реликвиям, ты будто прикасаешься к истории, которая стала вдруг такой близкой, такой своей. Ты чувствуешь, что «этапы большого пути» — не просто хрестоматийные факты, привнесенные в наши умы учебниками, кинофильмами, а истины, прошедшие через нашу кровь и плоть.

Да, великое наследство оставили нам отцы и матери. И с каждым годом становятся все дороже, все ценнее наши фамильные драгоценности — боевой дух наших отцов и матерей, их светлые идеалы.

И. Лятецкий,

генерал-майор танковых войск в отставке,

член КПСС с 1917 года

РОДНАЯ АРМИЯ

Когда я размышляю о судьбах своей Родины, о ее орлином взлете от России лапотной до России электрической или, как часто говорят, от сохи до ракеты, я прежде всего думаю о своей собственной судьбе.

Она такая же, как у многих людей моего поколения, чье детство пришлось на бесправную пору царизма, чья юность мужала на баррикадах революции и в сабельных атаках гражданской войны, чья зрелость выпала на годы первых пятилеток и прошла испытание огнем на полях Великой Отечественной.