Годы и войны

На границе пришлось преодолевать мощный оборонительный рубеж. Это были пограничные укрепления, построенные до войны: три траншеи полного профиля, врезанные огневые точки - железобетон, бронеколпаки, проволочные заграждения. Для сохранения этих укреплений в секрете немцы выселили все польское население в радиусе пяти километров. Дома здесь были сохранены для имитации жилого района, но окон и дверей в них не было. Поля пять лет не обрабатывались. Так и стояли мертвые дома в зарослях бурьяна, покрытые снегом.

Стоя здесь, на польской земле, я вспоминал тяжелые бои последних дней.

И еще я вспоминал бои под Москвой той тяжелой осенью, осенью 1941 года, и кровавую битву на Волге, и битву за Орел, отмеченную первым орудийным салютом. Сколько потом было салютов! И каждый приказ, благодарящий победителей, призывал помнить героев, павших за свободу своей Родины, своего народа, Я вспоминал лица боевых товарищей, которых знал. многих, очень многих уже нет с нами.

Вот что значат слова - "перешли границу Пруссии".

Город Яново находится на берегу реки Ожиц, отделявшей некогда в этом месте Польшу от Восточной Пруссии. Дивизии Михалицина и Веревкина были уже за рекой, когда я прибыл в Яново за два часа до темноты. Взойдя на высокую колокольню, я увидел перед собой сплошные пожары; их обрамляла ломаная линия подымающихся к небу черных дымов.

- Ну и картина! - сказал генерал Коннов. - Очевидно, дымки побелее нужно считать пройденным этапом, а черные обозначают рубеж, которого достигли наши войска. Далеко уже.

Помолчали. Потом кто-то добавил:

- Долго наши солдаты стремились к фашистскому логову, теперь их не остановить никакими силами.

20 января Военный совет армии поздравил солдат, сержантов и офицеров со вступлением на землю врага и обратился с воззванием к ним: "Наше всеобщее давнишнее желание сбылось. Теперь нужно добраться до сердца гитлеровской Германии и вонзить в него наш красноармейский штык. Так ускорим же наше наступление!.."

В приграничных населенных пунктах гражданского населения мы почти не встречали, а если встречали, то дряхлых стариков и старух, которые хотели умереть там, где родились. Гитлеровцы приказывали уходить всем, угоняли или пристреливали скот. Кто не хотел уходить (это были по большей части крестьяне), то скрывались семьями в лесу, ожидая, пока придут наши войска. Но чем дальше мы продвигались, тем больше было оставшихся.

В городе Вилленберг мы встретили ожесточенное сопротивление. Здесь, на реке Омулев, у противника был заранее подготовленный рубеж с двумя траншеями и проволокой в два кола. Город горел, подожженный фашистами. Форсировав реку, мы овладели им обходом с востока и запада.

Вторым по величине городом в Восточной Пруссии - Алленштайн овладели 22 января соединения 3-го гвардейского кавкорпуса и 35-го стрелкового корпуса, а 23-го наша армия была в Ортельсбурге и Пассенхайме (Вилленберг и Ортельсбург были захвачены ночным боем). Взяли пленных и большие трофеи.

За последние шесть суток мы продвинулись более чем на сто километров. Задачу, поставленную нам на восемь суток - выход на линию Клайн-Дакхайм и Мушакен), мы выполнили за семь суток.

24 января, продвинувшись лишь на три - пять километров, мы оказались перед вторым укрепленным районом, созданным задолго до войны. В полосе нашей армии он проходил в северо-западном направлении - от Ортельсбурга на Пассенхайм и далее на Алленштайн, по перешейкам между озерами. Берега озер, почти везде высокие, были покрыты сосновым лесом. В ряде мест противник разрушил плотины, затопив низменности и овраги.

Этот укрепленный район имел две траншеи полного профиля, с ходами сообщения, с проволочным заграждением. В траншеи были вмонтированы бетонные сооружения для пушек и пулеметов, с прочными убежищами для личного состава. Этот рубеж на фронте нашей армии обороняли: изрядно потрепанная, но еще боеспособная моторизованная дивизия "Великая Германия", 24-я танковая дивизия, 558, 129, 299-я пехотные дивизии и многочисленные разрозненные части.

В это время наши левые соседи - 5-я гвардейская танковая и 2-я ударная армии - вышли к заливу севернее города Эльбинг (Эльблонг).

Учитывая создавшуюся обстановку, генерал от инфантерии Госбах отдал своим войскам приказ прорваться одной группой к Эльбингу, а другой - на Алленштайн. К Эльбингу, к заливу противнику прорваться не удалось; небольшая группа, прорвавшаяся к Либштадту, была уничтожена. Пленные рассказывали, что все дороги, идущие к морю, забиты машинами, военными и гражданскими повозками с различным имуществом, что некоторые из солдат переодеваются в гражданское платье, пытаются уйти в глубь Германии. Но генерал Госбах дал приказ упорно обороняться. Многочисленные хутора, каменные и кирпичные постройки были спешно оборудованы для обороны.