Годы решений

Но и английская нация по своей душе и расе больше не является достаточно сильной, молодой и здоровой, чтобы с уверенностью выстоять в этом ужасном кризисе. Англия устала. В XIX веке она отдала за свои владения слишком много ценной крови, в результате переселения в белые доминионы, в результате климатических катастроф в цветных колониях. Но, прежде всего, ей не хватает соответствующей расовой основы — сильного крестьянства. Господствующий со времен норманнов слой из германцев и кельтов — разницы уже нет — исчерпал себя. Повсюду в господствующий слой проникает многочисленное автохтонное население, которое по ошибке называют кельтами [124], с его инородным «французским» жизнеощущением, которое, например, превратило древнюю олигархическую форму почтенного парламентского правления и континентальную анархическую форму грязной партийной борьбы. Голсуорси [125] глубоко понял и показал эту трагедию угасания в своей «Саге о Форсайтах». Так идеал рантье экономически побеждает капиталистический империализм. Еще имеются значительные остатки былого богатства, но уже нет стимула бороться за новое. Методы промышленности и торговли медленно устаревают, творческая энергия для созидания новых форм по американскому и немецкому образцу отсутствует. Стремление к предпринимательству отмирает, и молодое поколение демонстрирует духовное, моральное и мировоззренческое падение с той высоты, до которой было взращено качество английского общества в прошлом веке, и примеров подобного ужасающего падения не найти во всем мире. Старый лозунг: England

expects everyman to do his duty («Англия надеется, что каждый исполнит свой долг» - англ.

), который до войны воспринимался каждым молодым англичанином из благородной семьи в Итоне и Оксфорде как обращенный лично к нему, стал сегодня пустым звуком. Забавляются большевистскими проблемами, воспринимают эротику как спорт, а спорт — как профессию и смысл жизни. Люди старшего поколения, уже занимавшие высокое положение, когда начиналась война, спрашивали себя в тревоге и сомнении, кто же после них должен защищать идеал

Greater Britain («Великой Британии» - англ.).

Бернард Шоу [126] в своей пьесе «Американский император» показал, что «некоторые» готовы скорее сражаться в безнадежной борьбе против превосходства Америки, чем сложить оружие. Но сколько таких будет через десять, двадцать лет? Согласно Вестминстерскому статуту 1931 года Англия полностью уравняла в правах белые доминионы в качестве Содружества наций (Commonwealth of nations). Англия отказалась от своего первенства и объединилась с этими государствами на основе одинаковых интересов, прежде всего, защиты при помощи английского флота. Но уже завтра Канада и Австралия могут оставить сентиментальность и обратиться к Соединенным Штатам, если они надеются получить от них лучшую защиту своих интересов, например, как белые нации — защиту от желтой Японии. По другую сторону Сингапура былое могущество Англии уже пошатнулось, и если она потеряет Индию, то лишаются смысла ее позиции в Египте и Средиземном море. Английская дипломатия старого стиля напрасно пытается, как в прошлом, мобилизовать континент на службу своим интересам — против Америки как фронт должников и против России как фронт для борьбы с большевизмом. Но это уже позавчерашняя дипломатия. Свой последний роковой успех она имела в 1914 году. А что, если Россия и Америка достигнут взаимопонимания при следующем приступе переполняющей англичан гордости за свои былые традиции? Это вполне возможно.