Годы в Белом доме. Том 1

Выражаю свою признательность Дэниелу Дж. Бурстину, библиотекарю конгресса, а также сотрудникам и сотрудницам Отдела рукописей Джону С. Бродерику, Полу Т. Хеффрону, Джону Ноултону и их верным подчиненным. Я очень признателен им за их любезность и помощь в моей работе, хранителями которой они сейчас являются. Мне и моему аппарату была предоставлена весьма щедрая милость. Работа с секретными материалами по этой книге была согласована с помощником по национальной безопасности д-ром Збигневом Бжезинским, которому я выражаю свою признательность. Президент Никсон любезно дал свое согласие цитировать некоторые материалы из его президентского архива.

Я особо признателен моему личному помощнику мисс Кристин Вик, которая взяла на себя организацию работы с рукописью и отпечатала несколько копий, продолжая держать в порядке мою повседневную работу. Черил Уомбл и Мэри Бет Балута преданно помогали при перепечатке текста. Многие работали сверхурочно.

Моя жена Нэнси поддерживала меня своими советами и любовью. Как всегда, она была для меня моей совестью.

Я посвятил этот том Нельсону О. Рокфеллеру. Он был моим другом на протяжении 25 лет вплоть до его безвременной кончины в январе 1979 года.

И только я один ответственен за содержание этой книги, как действительно и за свои действия, описанные здесь.

Вашингтон, округ Колумбия,

июнь 1979 года

Часть первая

Начало всех начал

I. Приглашение

Инаугурация прошла в яркий холодный, ветреный день. Я сидел на трибуне сразу за новым кабинетом министров и наблюдал, как Линдон Джонсон пробирался по проходу в последний раз под мелодию «Привет вождю»[1]. Я спрашивал себя, что этот мощный и полный трагизма человек думал, завершая пребывание на своем посту, которое начиналось с возвышенных устремлений, а закончилось болезненным расколом. Джонсон стоял, как орел в клетке, гордый, полный достоинства, с ним никогда не стоило шутить, его взгляд был устремлен в дальние дали, которых сейчас он уже никогда не достигнет.

Фанфары прозвучали еще раз, и новоизбранный президент Ричард Никсон появился сверху на ступеньках Капитолия, одетый в визитку, его брюки, как всегда, были слегка коротковаты. Его челюсть вызывающе выставлена вперед, и все-таки он кажется нерешительным, как будто не уверен в том, что присутствует именно там, где надо. Он одновременно производил впечатление человека, который добился своего и может наконец расслабиться и который до сих пор не верит в случившееся. Он наконец-то достиг результата за самую невозможную из всех карьер и совершил самый выдающийся подвиг самодисциплины в американской политической истории. Никсон казался ликующим, как будто едва мог дождаться конца этой церемонии, чтобы начать претворять в жизнь мечту своей жизни. Но также выглядел несколько измотанным, даже хрупким, подобно бегуну на марафонскую дистанцию, который довел себя до изнеможения в каком-то марафонском забеге. Как всегда, было трудно сказать, что Никсону больше нравилось: само по себе это событие или предшествовавшие этому его собственные представления о нем. Он спустился по ступенькам и принял присягу твердым низким голосом.

Нельсон Рокфеллер

Мое собственное чувство удивления от присутствия на церемонии было весьма очевидно. Еще два месяца назад было бы немыслимо предположение о том, что я мог бы принять участие в инаугурации в качестве одного из ближайших советников президента. До этого весь мой политический опыт сводился к компании тех, кто считал себя в смертельной оппозиции Ричарду Никсону. Я преподавал более десяти лет в Гарвардском университете, в котором презрение к Ричарду Никсону среди преподавательского состава было общепринятым явлением. А единственным самым влиятельным лицом в моей жизни был человек, которого Никсон дважды побеждал в тщетной попытке добиться выдвижения в кандидаты на пост президента, и это Нельсон Рокфеллер.

Именно Нельсон Рокфеллер ввел меня в сферу высокой политики в 1955 году, будучи специальным помощником президента Эйзенхауэра по делам национальной безопасности[2]. Он созвал группу ученых, в которую включили и меня, для подготовки проекта документа для президента по важной дипломатической проблеме: как могли бы Соединенные Штаты перехватить инициативу в международных делах и четко сформулировать свои долгосрочные цели.