Годы в броне

Перегоны были такие длиннющие, что даже здоровяк шофер Петр Рыков не выдерживал физического напряжения  - то и дело клевал носом. В такие минуты его сменял Петр Кожемяков, а в дневное время я сам садился за руль, чтобы хоть немного помочь уставшим ребятам. Переправились через Одер, подъехали к Нейсе. Здесь уже чувствовалось дыхание фронта. Попадались госпитали, фронтовые базы, подвижные ремонтные мастерские. Все чаще и чаще встречались колонны машин, идущие за боеприпасами, спешили с горючим десятки автоцистерн, санитарные машины везли в тыл раненых. В густом лесу наткнулись на тылы 3-й гвардейской армии генерала Гордова. Стали расспрашивать встречных о нашей танковой армии. Каждый хотел нам помочь, разъяснял, показывал по карте, но данные были противоречивые, и трудно было понять, где находится 3-я танковая.

К утру 21 апреля немного разобрались в обстановке. Встретили штаб 13-й армии и узнали направление действий наших танкистов. Через несколько часов мы въехали в расположение тылов 3-й гвардейской танковой армии. Начальник отдела кадров, маленький, щуплый полковник Меркульев, желая блеснуть осведомленностью, не выпускал из рук карту, показывая линию фронта и местонахождение нашего корпуса.

- А где 55-я бригада?

- Позавчера была в тридцати километрах от Вюнсдорфа.

- Так это было позавчера, а сегодня?

Сведения у Меркульева, хотя и оказались устаревшими, отличались большой точностью.

Мы остановились на несколько часов во втором эшелоне, чтобы подкрепиться, почиститься, побриться. Я не мог предстать перед командармом и командиром корпуса, не приведя себя в полный порядок.

Нам повезло: проехав несколько десятков километров, мы встретили нашу регулировщицу Машеньку Сотпник.

Соскочив с машины, я на радостях обнял ее.

От одного сознания, что встретилась эта маленькая белокурая девушка, прошедшая вместе с нами путь от Киева до Берлина, хотелось по-мальчишески прыгать, кричать, смеяться. Раз Машенька Сотник стоит на своем посту, значит, не потребуются больше ни карта, ни компас, никакие ориентиры: она все знает, все расскажет.

Не ожидая вопросов, девушка сообщила, куда ушла бригада и где она находилась минувшей ночью.

- Откуда ты все знаешь, ты же не была там?

- Сегодня утром встретила здесь раненого комбата Федорова. Он и рассказал. Бои идут упорные. Фаустники расстреливают наши танки из окон, из подворотен, с чердаков. Убит командир батальона Сафронов, ранен заместитель командира корпуса генерал Якубовский.

- Иван Игнатьевич?

- Да, он самый.

Я мысленно перенесся в прошлое... Мой боевой путь пересекался с дорогой, по которой шла 91-я танковая бригада И. И. Якубовского, на Днепре, под Киевом и Фастовом, на Висле. Слава его бригады гремела на нашем фронте. В период наступления командарм П. С. Рыбалко использовал 91-ю бригаду на главном, решающем направлении, она всегда являлась силой, которую бросали в бой в самый кризисный момент. В обороне же 91-я бригада была надежным щитом, прикрывавшим танкоопасные направления.

П. С. Рыбалко любил танкистов Якубовского и глубоко уважал комбрига. "Там, где Якубовский, там я спокоен, там непременно будет успех", частенько говорил командарм. И это было действительно так.

Мне самому не раз приходилось быть в подчинении генерала Якубовского: в Висло-Одерской операции, например, он являлся заместителем командира нашего 7-го гвардейского танкового корпуса. Кроме того, ему постоянно приходилось возглавлять корпусные и армейские оперативные подвижные группы, в составе которых нередко действовала и 55-я танковая бригада.

Ивана Игнатьевича уважали начальники и любили подчиненные. Волевой, безудержно храбрый командир, он отличался решительностью в своих суждениях и действиях и был беспредельно внимателен к людям. Личной отвагой и смелостью Якубовский нередко ставил себя в опасное положение. Но, невзирая ни на что, рвался вперед, и только вперед. И не случайно за плечами у него остались крупнейшие сражения Великой Отечественной войны. Защитник Москвы, один из героев Сталинграда, участник Курской битвы, боев за Киев, Висло-Одерской операции. И надо же случиться такому: выйти из строя на подступах к Берлину, накануне окончательной победы над врагом...

Все эти мысли вмиг пронеслись в голове. На какое-то время я забыл, что стою на дороге рядом с добрым нашим другом регулировщицей Машей Сотник и что мне необходимо выяснить, как попасть в штаб армии.

К счастью, нашу регулировщицу сменила на посту ее напарница. Маша села в машину, чтобы показывать дорогу на КП. Сообщив одним духом все новости, девушка вдруг приумолкла и задумчиво произнесла:

- Как хочется побывать в Берлине...

- Обязательно побываешь, Машенька. Там мы отпразднуем нашу победу...

У шлагбаума нас встретил офицер. Он привел нас к домику начальника штаба армии. Дмитрий Дмитриевич Бахметьев познакомил меня с обстановкой, показал район, занимаемый нашим корпусом.

- А где бригада - точно не знаю, - прямо сказал генерал Бахметьев. - Но полагаю, что севернее Цоссена и должна уже подходить к Тельтов-каналу.