Годы в броне

— Видите ли, товарищ Драгунский, в жизни не следует опережать события. Я знал, что вы были недовольны моим ответом, даже резко осуждали меня за отказ, но в такой час не будем ссориться… Желаю всем вам хорошо воевать. Мы верим, что питомцы академии имени Михаила Васильевича Фрунзе достойно проявят себя на фронте.

Мы встали. Торжественно прозвучали ответные слова, произнесенные майором Григорьевым. Потом генерал вышел из-за стола, пожал нам руки, тепло попрощался и уже вдогонку произнес:

— А насчет дипломов не беспокойтесь. Дипломы получите после войны. Мы засчитаем вам успешные действия на фронте и рады будем поставить отлично…

Хлопоты, связанные с нашим отъездом, закончены. Чемоданы уложены, громоздкие вещи розданы. Володе Белякову я подарил свою подушку. Он был явно не в духе, фыркал и отказывался. Володе предстояло остаться в стенах академии и по-прежнему слушать лекции, участвовать в семинарах, решать тактические задачи.

— Замучили вы меня своими подарками, — в сердцах сказал он. — Кто ни уезжает, обязательно сует мне подушку, одеяло и всякое барахло. Скоро открою магазин «Пух и перо».

— Да пойми, дружище, не тащить же все это с собой.

Мы считали Володю богатым человеком: он имел двенадцатиметровую комнату на Трубной площади. Поэтому ненужные вещи, как правило, оставляли у него. Сегодня Беляков выглядел особенно взвинченным. Причиной наверняка был мой отъезд на фронт. Ведь с ним и с Павлом Жмуровым нас связывали долгие годы дружбы и совместной работы.

…Впервые мы встретились много лет назад под Минском, в 4-м стрелковом полку 2-й белорусской дивизии. Я пришел в армию из деревни Ахматово Калининской области. Беляков и Жмуров приехали из Ногинска, где по окончании средней школы работали на «Электростали».

В минских лесах мы крепко подружились. Вместе нам было легче переносить длинные переходы, форсированные марши и тяготы солдатской службы.

Однажды нас вызвали в канцелярию. Командир роты Баранулько объявил приказ командования:

— Решено направить вас в танковую школу. Надеюсь через несколько лет увидеть вас достойными командирами Красной Армии…

Слова ротного вмиг сокрушили мои заветные планы: я мечтал, отслужив в армии, податься в Москву и поступить в МГУ на литературный факультет.

Осенью 1933 года всех троих направили в Саратовскую Краснознаменную бронетанковую школу. А через три года мы успешно окончили ее.

То было хорошее время. Помню позднюю осень 1936 года. Железнодорожный экспресс Москва — Владивосток увозил нашу группу на восток. Павел Жмуров, Володя Беляков и я вместе со Славой Винокуровым и Андреем Барабановым были назначены в один танковый батальон. Девять суток мчал нас поезд. Часами мы простаивали у окна вагона. Мимо, как на киноэкране, проплыли Ярославль, Свердловск, Красноярск, Чита, Хабаровск…

Позади остались Уральский хребет, барабинские степи, забайкальские озера, дальневосточная тайга… В канун Нового, 1937 года мы прибыли к месту назначения. Здесь перед нами открылась новая, овеянная романтикой страница неведомой доселе военной жизни.

Танкисты 32-го отдельного танкового батальона приняли нас в свою дружную семью. Служили мы в разных ротах, но жили в одной комнате. Поздно вечером возвращались домой, и наша маленькая комнатушка наполнялась шумом и весельем. Павел рассказывал о случаях, происшедших с ним в тайге, Володя делился неудачами на полигоне. Меня после тридцатикилометрового лыжного пробега клонило ко сну. Но вдруг оживал наш серый, запыленный, репродуктор. Сиплый голос начальника клуба врывался в комнату: «Сегодня в 21.00 состоится репетиция драматического кружка, после чего будут танцы».

Толкая друг друга, мы спешно одевались, брились, обливались «Шипром» и мчались в наш маленький, тесный, прилепленный к таежной сопке клуб. С первыми звуками вальса «На сопках Маньчжурии» прочь улетала усталость…

Нелегким был путь моего командирского становления. Люди у меня во взводе подобрались отменные. Водители танков Петр Никифоров и Ибрагим Валеев считались танковыми асами, на их счету значилось несколько сот часов вождения боевых машин по крутым сопкам и таежным дебрям. Командиры танков Анатолий Кузнецов, Евгений Богатое и Андрей Швайковский были признанными танковыми снайперами, поражавшими цель с первого выстрела.