Гогэн Хэйгэн, коллекционер черепов

– Помог, ещё как помог, с того света можно сказать ребёнка вытащил.

Подавшись вперёд к собеседнику, с широко открытыми глазами и таинственным трепетом в голосе зашептала молодая женщина.

– Провёл, понимаешь, шаманский обряд, представляешь, грудь себе ножом резал, на воду заговоры шептал, головой об пол бился. Потом сказал, что на девочке порча. Катюша крестик золотой на цепочке носила, дедушкин подарок, так он тот крестик с неё снял и в банку с водой положил, и золото почернело. Спрашиваю, что делать? А, он говорит. В крестике могильный дух, кладбищенская вещь должна быть на кладбище. Отвези, говорит крестик прямо с этой водой в банке, ночью на кладбище и банку закопай на заброшенной могиле. Ещё сказал, чтоб в церкви девочке купили освещенный, простой алюминиевый крестик, и предупредил что золото не её металл, чтоб золото больше никогда не носила, только серебро или платину.

– И ты послушала шамана?

– Конечно. Взяла у бати, табельный ствол, из гаража сапёрную лопатку прихватила и той же ночью на кладбище съездила, сделала всё, как шаман велел. Понимаешь Петрович, когда единственный ребёнок на глазах угасает, мать в такой ситуации на всё пойдёт, чтобы дитя спасти.

Действительно пойдёт, эта на всё пойдёт, и не хотел бы я оказаться на пути у этой мамаши, когда она на всё пойдёт, такая сапёрной лопаткой уроет и глазом не моргнёт. Подумал про себя Ржавый, а вслух шепотом спросил.

– Значит Шнуров, Катю вылечил?

– Да. Отец на следующий день, когда обо всём узнал, сказал, развели тебя доча как последнюю лохушку. Папа, золотой крестик в ювелирном магазине покупал, в Красноярске. Какая говорит на нём порча, может быть? Хотел к Шнурову на хату с разборками наряд послать, да я отговорила, а после того как дочке крестик из церкви надели, она прямо на глазах поправляться начала. А месяц спустя в Красноярске большой скандал случился, тот ювелирный магазин, в котором отец крестик покупал, прикрыли. Банду с поличным взяли, они на кладбищах, богатые могилы разрывали, золото с покойников снимали, коронки золотые дёргали. То золотишко что по лучше, подправляли, полировали и через магазин сбывали. Бизнесмен один, жену свою похоронил, а через полгода в ювелирном магазине, её кольцо опознал, кольцо то эксклюзивной работы было. Батя после того, сам до Шнурова ездил, извинялся. Такие вот дела Петрович.

– Однако чего только на белом свете не бывает.

Потирая подбородок, задумчиво произнёс майор.

– Не стану скрывать, я знала, что Миша антиквариатом занимается. Разрешение на нарезные стволы я помогла оформить и билет в городской тир тоже я помогла Михаилу получить. А, вот то, что Миша большими деньгами крутил, это признаюсь, для меня стало полной неожиданностью.

– А, как насчёт Шнура?

– Да никак, я на сто процентов уверена, что Семён тут не причём. Хотел бы он Мишу завалить, так бы завалил и всё обставил, что ни одна экспертиза бы не подкопалась.

– Как думаешь, Шнуров знает, с кем Миша Осин дела вёл?

– Должен знать.

В этот момент, на столе истошно засвистел телефон. Татьяна щёлкнула кнопкой, переключив аппарат на громкую связь.

– Прокуратура, следователь Топина, слушаю?

– Татьяна Анатольевна здравствуйте, капитан Никонов беспокоит. Станислав Петрович у вас?

– Да, здесь что хотел Игорь?

Ржавый наклонился к аппарату.

– У нас труп, огнестрел, перекрёсток улицы Пионерской и Проходного переулка, дом девять в двух шагах от квартиры Осина. Выезжайте.

– Принято, ждите.

Щелчок, Топина отключила телефон. Майор залпом допил остывший чай, и поднялся со стула.

– Станислав Петрович на твоём джипе поедем.

– Добро, жду внизу.

Опер вышел из кабинета.

Сойдя вниз на первый этаж, майор задержался на пару минут в просторном фойе. У стола дежурного, сидел на стуле с расцарапанным в кровь лицом плюгавенький мужичок, рядом поигрывая резиновой дубинкой, прогуливался лейтенант из конвойной службы.

– Здравия желаю, товарищ майор.

Вытянулся по струнке лейтенант.

– Здорово служивый. Вольно.

Ржавый присмотрелся к мужичку, мужичок оказался давним знакомым майора. Неоднократно судимый за хулиганку, некий Костя Калинкин по прозвищу Канитель.

– Канитель, за что на этот раз угорел?

– Корешка собутыльника в субботу вечером порезал.

Ответил за мужичка, конвоир.

– Что Костя решил заняться повышением квалификации, в макрушники подался?

Ответом на вопрос майора, был тягостно протяжный вздох. Уж лучше бы черти полосатые. Вспомнил слова Никона, оперативник.

– Командир, сил нет, голова болит, дай таблетку пенталгина.

Канитель с мольбой протянул к майору, сто лет немытые руки.

– Пенталгина нет, есть дубинал.

Лейтенант постучал дубинкой по столу.

– Спасибо, не надо.

Тоскливо вздохнув, Костя опустил на грудь, давно нечёсаную, лохматую голову.

– Куда его сейчас?

– На выводку повезём, товарищ майор.

– Черти, черти, полосато – волосатые.

Задумчиво покачав головой, тихо прошептал Ржавый и направился к выходу.

Выезжая со стоянки от прокуратуры, майор боковым зрением заметил как стоявшая в луже синяя Лада, тронулась с места.

– Натрахались развратники.

Непонятно на кого злясь, проворчал раздраженно Ржавый.

– Кто натрахался?