Гоген в Полинезии

сословия, - крайне редко можно услышать бранное слово, и еще реже шутка и насмешка

кончаются ссорой. Впрочем, возможно, играет роль то, что в каждой чайной свой

постоянный круг посетителей.

Среди всей этой суматохи от стойки к стойке мечется вечно улыбающийся китаец-

трактирщик. Небольшого роста, желтокожий, с раскосыми, непрерывно мигающими

глазами, с тонкими руками, узкогрудый. Одет он в синюю блузу и серые отглаженные

штаны, из которых торчат тощие ноги, обутые в стучащие туфли. Он разносит маленькие

чашки со светлым, прозрачным напитком, над которым вьется пар; вдруг улыбка

становится жесткой, а сам трактирщик - злым и угрюмым. Одна из таитянок, с присущим

ее народу презрительным отношением к китайцам, перегнула палку, обозвав его «Тинито

ури неонео»: «Вонючая китайская собака». Сквозь шум и гам доносятся с сумрачной

улицы, освещенной только бумажными фонарями трактиров, нестройные звуки

пронзительной китайской флейты и всхлипывающей гармони»51

.

Намного проще происходило все в остальные дни недели, когда не было музыки и

танцев. В такие вечера местом свиданий служила базарная площадь в китайском квартале,

возле невообразимо уродливого крытого рынка, сооруженного из железных прутьев и

жести (номер 13 на карте Папеэте). Один чиновник, настолько свободный от

предрассудков, что он частенько ходил туда с Гогеном, оставил подробное описание.

«Базарная площадь с редкими деревьями ограничена улицей Боннар, улицей Изящных

искусств (!), парком ратуши, строениями фирмы Атуотер и, наконец, крытым рынком.

Единственное украшение площади - квадратный фонтанчик за железной оградой,

извергающий тоненькую, едва заметную струйку воды. Когда стемнеет, вдоль ограды

рассаживаются старухи, зажигают чадящие светильники и раскладывают на тряпке или

циновке свои заманчивые товары: цветочные гирлянды, таитянские сигареты - табак,

завернутый в листья пандануса, иногда первые фрукты сезона.

Напротив них, вдоль крытого рынка, располагаются торговцы апельсинами, арбузами,

кокосовыми орехами, ананасами, каштанами мапе, липкими пирожными и т. п. Стоит

продавец мороженого с маленькой тикающей машиной, неизменно вызывающей восторг

туземцев, впервые попавших в город. Тускло освещенные китайские трактиры, кабачки,

постоялые дворы, кафе и лавки, размещенные на прилегающих улицах, уже давно битком

набиты людьми, теперь эти люди постепенно наводняют базарную площадь, и начинается

обычный спектакль.

Босые туземцы обоего пола, благоухающие парфюмерией, с цветочными венками на

голове, прогуливаются группами, здороваются друг с другом за руку и поют песенки,

смысл которых нетрудно понять, даже если вы не знаете языка. Между этими легко

одетыми, а то и вовсе раздетыми туземцами, между женщинами, предлагающими цветы,

фрукты и самих себя, можно увидеть много иностранцев, главным образом моряков всех

национальностей, французских солдат, приказчиков, писарей, но есть и представители

сливок местного общества. Они заверят вас, что пришли сюда исключительно из

любопытства или с исследовательской целью, да разве скроешь истинную причину!

На «Базаре равноправных», с его пестрым смешением людей, можно увидеть сугубо

реалистичные сцены. Все продается на этой бирже сердец - или «мясном рынке», по

меткому выражению местных жителей, - и на все находятся покупатели. Пока вовсю идет

всеобъемлющая торговля, несколько туземцев собираются у фонтана, составляют хор,

добывают откуда-то гармонь или другой инструмент для аккомпанемента, и вот уже в

самом центре причудливого сборища звучит буйная, громкая песня. Нередко полиция (она

всегда начеку в эти часы) вынуждена вмешиваться, чтобы прекратить потасовки, которые

вспыхивают, когда стороны не могут договориться о плате за определенные услуги.

Обычно толпа расходится около одиннадцати часов. Как и во всем мире,

возлюбленные парочки идут крадучись, прижимаясь к стенам домов, подальше от

уличных фонарей и масляных светильников; у женщины венок на голове, мужчина несет

какое-нибудь лакомство - кокосовый орех, ананас или другой плод, чтобы было чем

освежиться потом. За покупателями исчезают и торговцы. Ночная тьма окутывает

базарную площадь черным покрывалом. Только на углу улицы Боннар еще мерцает

одинокий светильник. Спите спокойно, любезные жители Папеэте, полиция не дремлет.

Через несколько часов, когда откроются ворота крытого рынка и покупатели явятся за

дынями и рыбой, будут обсуждены все события вчерашнего вечера и минувшей ночи, и

сплетня быстро обойдет весь город»52.

Будни «мясного рынка» вдохновили Гогена на одну из его самых известных картин -

«Та матете», которая теперь висит в Музее искусств в Базеле. (Ее «таитянское» название -

всего-навсего извращенное английское «market», рынок, причем надо было написать

определенный артикль «те», а не «та».) Подчеркнуто стилизованное полотно изображает

несколько типичных принарядившихся таитянских «веселых девиц», которые сидят на

скамейке, ожидая клиентов; на заднем плане два таитянина в набедренных повязках идут в

сторону крытого рынка, неся на палке тунцов. Стилизация заключается главным образом в