Гоголь. Соловьев. Достоевский

Анна Григорьевна трудно переносит свою третью беременность: она исхудала, нервничает, не спит по ночам. Состояние мужа ее тревожит, и она прибегает к крайнему средству — предлагает ему поехать в Висбаден поиграть в рулетку.

Достоевский все проигрывает и в отчаянии ночью бежит разыскивать русского священника. На незнакомой темной улице он находит храм, который кажется ему православной церковью; хочет войти, оказывается, это синагога. В полночь он пишет жене: «Теперь эта фантазия кончена навеки… Мало того: я как будто переродился весь нравственно (говорю это и тебе, и Богу)… Не думай, что я сумасшедший, Аня, ангел–хранитель мой. Надо мной великое дело совершилось, исчезла гнусная фантазия, мучившая меня почти 10 лет. Аня, ерь, что настало наше воскресение, и верь, что отныне достигну цели и дам тебе счастье».

Действительно он пережил какое‑то мистическое событие. С этого дня Достоевский больше никогда в жизни не играл. «Фантазия» исчезла мгновенно и навсегда.

Последнее впечатление от Европы было для писателя подтверждением и оправданием его христианского мировоззрения: люди, проповедовавшие рай на земле, кон чили парижской коммуной. Действительность поторопилась приготовить материал для автора «Бесов». 18 мая 1871 года он пишет Страхову: «Но взгляните на парижскую коммуну, В сущности, все тот же Руссо и мечта пересоздать вновь мир разумом и опьгтом (позитивизм). Они же лают счастья человека и остаются при определении слова «счастье» Руссо, т. е. на фантазии, не оправданной даже опытом. Пожар Парижа есть чудовищность. «Не удалось, так погибай мир, — ибо коммуна выше счастья мира и Франции». Но ведь им (да и многим) не кажется чудовищностью это бешенство, а, напротив, красотою. И так эстетическая идея в новом человечестве помутилась.

На Западе Христа потеряли (по вине католицизма), и оттого Запад падает, единственно от того. Идеал переменился, и как это ясно!»

Шигалев и Петр Верховенский в «Бесах» — люди, прошедшие через опьгг па рижской коммуны.

В июле 1871 г. Достоевский получает тысячу рублей аванса из «PyccKoro вест ника» и возвращается с семьей в Россию. Перед отъездом из Дрездена, опасаясь обыска на русской границе, он сжигает ру копись «Идиота», «Вечного мужа» и первой редакции «Бесов». 9 июля он приезжает в Петербург; 16 июля у него рождается сын Федор. «Европейская ссылка» Достоевского продолжалась более четырех лет (14 апреля 1857 — 9 июля 1871 г.).

***

Анна Григорьевна сообщает в своих воспоминаниях: «Страхов усиленно приглашал моего мужа быть сотрудником «Зари». Федор Михайлович на это с удовольствием соглашался, но лишь тогда, когда окончит роман «Идиот», который так трудно ему давался и которым он был очень недоволен».

Окончив роман, он писал Страхову: «У меня есть один рассказ весьма небольшой, листа на два печатных… Этот рассказ я еще думал написать четыре года назад в год смерти брата, в ответ на слова Ап. Григорьева, похвалившего мои «Записки из подполья» и сказавшего мне тогда: «Ты в этом роде и пиши». Но это не «Записки из подполья», это совершенно другое по форме, хотя сущность та же, моя всегдашняя сущность, если только Вы, Николай Николаевич, признаете и во мне, как у писателя, некоторую свою особую сущность». Из маленького рассказа вырастает повесть в 11 печатных листов под заглавием «Вечный муж».

Как всегда, первое увлечение сменяется недовольством и, наконец, отвращением. Писатель жалуется на жару во Флоренции, на припадки и безденежье. «Можете себе представить, какая это была каторжная работа, — пишет он С. А. Ивановой, — тем более что я возненавидел эту мерзкую повесть с самого начала».

«Вечный муж» был напечатан в первых двух книжках «Зари» за 1870 год. Софья Ковалевская сообщает в своих воспоминаниях, что Достоевский в 1866 г. рассказал однажды в их семье сцену из романа, задуманного еще в юности (сам автор писал Страхову, что замысел его повести восходит к году смерти брата, т. е. к 1865 году). Ковалевская так излагает содержание этой сцены.

«Герой, помещик средних лет, хорошего и тонкого образования, жил за границей, читает хорошие книги, покупает картины и гравюры. В юности вел беспутную жизнь, но потом стал серьезнее, посвящает себя жене и детям и пользуется всеобщим уважением. Однажды он просыпается утром, солнце светит в окно его спальни, все вокруг него чисто, красиво и уютно. И самого себя чувствует он чистым и достойным уважения. Во всем его теле разливается ощущение удовлетворенности и покоя. Как настоящий сибарит, он медлит вставать, чтобы подольше насладиться приятным состоянием общего физического удовольствия. Находясь между сном и бдением, он переживает в памяти различные прекрасные минуты своего последнего заграничного путешествия. Он снова видит очаровательную полосу света, которая падает на голые плечи святой Цецилии в Мюнхенской галерее. И ему приходит снова на память умная фраза из недавно прочитанной книги «о красоте и гармонии мира».