Гоголь: Творческий путь

Ой, на славной Украине, кликне-покликнеФилоненко, Корсунский полковник,На долину Черкень гуляти,Славы войску рыцарства достати,За веру християнськую одностойно стати:

«Которые козаки, то и мужики,Не хотять по поле спотикаты,За плугом спины ломати,Жовтого сафьяна каляти,Чорного едемана пылом набивати:Славы бы войску рыцарства достали,

За веру християнськую одностойно стали!»То есаулы у города ее засылали,По улицам пробегали,На винники, на лазники словами промолвляли:«Вы грубники, вы лазники,

Вы броварники, вы винники:Годі вам у винницях горілок курити.По броварнях пив варити,По лазнях лазень топити,По грубам валятися,Товстим видом мух годувати,

Сажі вытирати,Ходімте за нами на долину Черкень погуляти!»[162]

Былинно-эпическое повествование о славных подвигах казачества наиболее полно передается народнопоэтическими средствами, сравнениями и гиперболами. «Не погибнет ни одно великодушное дело, и не пропадет, как малая порошинка с ружейного дула, козацкая слава», – говорит Гоголь, повторяя поэтическую формулу народных дум: «Пропаде мов порошина з дула, тая козацкая слава, що по всему свиту дыбом стала».[163] Гоголь широко пользуется устойчивыми образами народной поэзии, ее постоянными эпитетами. Таков, например, образ орла, выклевывающего очи убитого казака: «… Сложили честно козацкие тела и засыпали их свежею землею, чтобы не досталось воронам и хищным орлам выклевывать им очи». В думе «Побег трех братьев из Азова»: «Стали тоди сизокрылые орли налитати, на черныи кудри наступати, з лоба очи выдирати».

Эпичность, народность образов «Тараса Бульбы» сказалась с особенной полнотой в самом стиле и языке повести, тесно связанными с поэтикой и языком народных «дум» и песен. Дело не только в отдельных, неоднократно отмечавшихся текстуальных совпадениях – например, рассказа о Мосии Шиле с думой о Самойле Кишке или измены Андрия и думы об отступнике Тетеренке. Синтаксическое построение фразы, напевные ритмы, песенные интонации пронизывают ткань повести, становятся особенно певучими, песенными там, где речь идет о героических подвигах и деяниях героев повести. Как верно отмечает исследователь языка Гоголя Н. Ю. Шведова, «ритмический рисунок повести целиком опирается на ее синтаксические конструкции, на построение отдельных предложений и периодов»,[164] придающих стилю Гоголя эпическое звучание, ритмическую песенность. Одним из наиболее частых и действенных приемов такой песенности стиля, ритмической организации фразы, является принцип повтора, наращения и усиления повторяющихся слов и интонаций.

Таким эпическим стилем описывается и сцена боя: «Уже не видно было за великим дымом, объявшим то и другое воинство, не видно было, как то одного, то другого не ставало в рядах; но чувствовали ляхи, что густо летели пули и жарко становилось дело; и когда попятились назад, чтобы посторониться от дыма и оглядеться, то многих не досчитались в рядах своих». Мы видим здесь, как, казалось бы, громоздкий и длинный период со сложным синтаксическим построением становится музыкальным, песенным, приобретает ритмическую напевность. Повторения интонационных зачинов и одинаковых синтаксических оборотов определяют ритмическую закономерность прозы Гоголя: «Так и остался он…», «И так же выпустил дух свой…», «А уж там, сбоку, козак Метелиця…», «А уж там с другого напирает своими атаман Невелычкый», «… а у возов ворочает врага и бьется Закрутыгуба», «А у дальних возов третий Писаренко», «А уж там, у других возов, схватились и бьются на самых возах», «А уж упал с воза Бовдюг» и т. д.