Гоголь в Москве (сборник)

«За исследование вопроса взялся старший научный сотрудник Государственного литературного музея Ю.В. Алехин, который в бытность свою студентом Литинститута слышал рассказ писателя В.Г. Лидина, присутствовавшего при перезахоронении Гоголя. Вот эта история. Однажды вечером Владимиру Германовичу позвонил директор Новодевичьего кладбища: «Завтра состоится перезахоронение праха Гоголя. Не хотите ли присутствовать?» Лидин, понятно, не отказался, и на следующий день – 31 мая 1931 года – пришел на кладбище Даниловского монастыря к могиле Гоголя <…> У могилы он встретил собратьев по перу: Вс. Иванова, В. Луговского, Ю. Олешу, М. Светлова… Их также оповестили накануне. А еще явились комсомольцы из Хамовников (директор Новодевичьего кладбища был выдвиженцем от комсомола). Не обошлось и без людей из богемы, Бог весть как прознавших о тайном перезахоронении праха. Было несколько милиционеров. Священнослужителей и убеленных сединами профессоров, что приличествовало бы событию, Владимир Германович не увидел. Всего собралось двадцать – тридцать человек.

– Гроб нашли не сразу, – вспоминал Лидин, – он оказался почему-то не там, где копали, а несколько поодаль, в стороне. А когда его извлекли из-под земли – залитый известью (залили в 1909 году), с виду крепкий, из дубовых досок, и вскрыли, то к сердечному трепету присутствующих примешалось еще… недоумение. В гробу лежал скелет с повернутым набок черепом. Объяснения этому никто не находил <…>

Прах Гоголя перевозили на подводе. За ней, хлюпая по лужам, молча шли люди. День был серый. У некоторых из сопровождавших прах в глазах светились слезы. А особенно горько плакала молоденькая сотрудница Исторического музея Мария Юрьевна Барановская, жена известного архитектора. Увидев это, один из стражей порядка сказал другому: «Гляди, вдова-то как убивается!» <…>

Прах Гоголя перезахоранивали люди в большинстве своем молодые из поколения с отсветом революции и гражданской войны на лицах, которое утратило веру в Бога и было равнодушно к прошлому, к чужой смерти. По дороге на Новодевичье прах Гоголя был разграблен: сначала куски материи, а потом ребро, берцовая кость и, кажется, один сапог – все это потихоньку исчезло. Лидин и сам не скрывал того, что взял кусочек жилета. Эта реликвия, вставленная им в окантованный металлом переплет прижизненного издания Гоголя, навсегда сохранилась в библиотеке писателя.

Однако те, кто взял останки Гоголя, через несколько дней, договорившись между собою, изъятое за малым исключением вернули… Прикопали на могиле землею. Рассказывали, что одному из них Гоголь снился три ночи подряд – требовал вернуть свое ребро <…>»

Итак, опуская различия в деталях, которых, кстати, довольно много, принципиально важное отличие двух редакций рассказа Лидина состоит в том, что, согласно публикации И. Кузнецова, череп Гоголя в могиле присутствовал, но был лишь повернут набок. Сам журналист объясняет это вполне прозаическими причинами: «первыми подгнивают боковые, самые узкие доски гроба, крышка под тяжестью грунта начинает опускаться, давит на голову мертвеца и та поворачивается набок на так называемом «атлантовом позвонке». Явление, кстати сказать, нередкое».

До недавнего времени воспоминания Лидина считались единственным свидетельством о перезахоронении праха Гоголя. Противоречие устной и письменной версий его рассказа (даже при учете того, что устный рассказ претерпел существенные искажения) порождало справедливый вопрос:

Л.А. Ястржембский