Голая экономика. Разоблачение унылой науки

Во всяком случае, Борг до сих пор играет в теннис. Налоги создают мощный стимул для уклонения от них или сокращения видов деятельности, ими облагаемой. Получается, что в США, где значительная часть бюджетных поступлений обеспечивается подоходным налогом, высокие налоги не способствуют… доходной деятельности? Действительно ли люди в зависимости от налоговых ставок прекращают работать либо начинают работать больше и усерднее? Да, особенно если речь идет о работающем человеке из семьи, в которой есть другой главный кормилец. Не зря колумнист Вирджиния Пострел, пишущая об экономике для New York Times, утверждает, что налоговые ставки представляют собой проблему феминистскую. Из-за «налога на брак» второй работающий член семьи с высоким доходом, которым чаще оказывается женщина, уплачивает в виде налогов в среднем 50 центов с каждого заработанного доллара, что очень сильно влияет на решение о том, стоит ему работать или лучше сидеть дома. Пострел пишет: «Такая налоговая система, неадекватно наказывающая замужних женщин за желание работать, искажает их личные предпочтения. Отбивая у женщин желание заниматься работой, приносящей высокие доходы, эта система снижает общий уровень жизни». В подтверждение своих слов она приводит весьма интересные данные. В результате налоговой реформы 1986 года предельные ставки налога для женщин с наиболее высокими доходами были снижены сильнее, чем для женщин, зарабатывавших меньше, а это означает, что первые столкнулись с намного более резким сокращением сумм, вычитаемых государством из их зарплаты. Отреагировали ли эти женщины на это иначе, чем те, которые не получили такого же крупного снижения налоговых ставок? Да, их присутствие в структуре рабочей силы выросло в целых три раза[47]

.

Подобный эффект высокие налоги оказывают и на компании. Высокие налоги снижают их доходность от инвестиций, создавая тем самым меньше стимулов инвестировать в заводы, научные исследования и другие виды деятельности, способствующие экономическому росту. Мы в очередной раз сталкиваемся с неприятным компромиссом: повышение налогов ради обеспечения щедрыми благами обездоленных американцев нередко одновременно отбивает у компаний желание делать продуктивные инвестиции, которые со временем могли бы улучшить жизнь тех самых малоимущих слоев населения.

Если налоговые ставки слишком высоки, люди и фирмы нередко уходят в так называемую теневую экономику и в результате явно нарушают закон, полностью избегая налогов. Скандинавские страны, в которых реализуются щедрые государственные программы, финансируемые за счет высоких предельных налоговых ставок, в свое время пережили резкое разрастание черного рынка. По оценкам специалистов, теневая экономика в Норвегии выросла с 1,5 процента от ВВП в 1960 году до 18 процентов в середине 1990-х. Обман налоговых органов довольно просто превращается в своего рода порочный круг. Чем больше людей и компаний уходят в подпольную экономику, тем сильнее нужно повысить налоговые ставки для всех остальных, чтобы обеспечить прежний уровень поступлений в бюджет. А более высокие налоги в свою очередь приводят к уходу людей и компаний в теневую экономику, и так далее[48]

.

Сложность перераспределения денег от богатых к бедным связана не только с налогообложением. Извращенные стимулы могут создавать также государственные льготы и субсидии. Щедрые пособия по безработице ослабляют желание искать работу. Например, политика социальной защиты населения, которую американское государство проводило до реформы 1996 года, предусматривала денежные пособия только для безработных матерей-одиночек, косвенно наказывая малоимущих замужних или работающих женщин, а между тем ни с замужеством, ни с женской занятостью правительство бороться вовсе не намеревалось.

Кстати, вышесказанное не означает, что все государственные льготы нацелены на малоимущих. Это не так. Крупнейшими федеральными программами, например программой социального и медицинского обеспечения, пользуются все американцы, даже очень богатые. И, предоставляя гарантированные блага в старости, обе эти программы могут лишать людей стимулов к созданию личных накоплений. В сущности, данный вопрос дискутируется уже довольно давно. Некоторые экономисты утверждают, что выплаты и прочие льготы и блага, которыми государство обеспечивает людей пожилого возраста, побуждают нас меньше экономить (уменьшая объем национальных сбережений), поскольку мы начинаем откладывать меньше денег на старость. Другие убеждены, что программы социального и медицинского обеспечения не уменьшают личных сбережений людей, а лишь позволяют им оставлять большее наследство своим детям. Исследования пока окончательно не подтвердили ни одну из этих точек зрения. И это не просто отвлеченный спор, ведущийся в рафинированных научных кругах. Как мы увидим далее в этой книге, низкая норма сбережений нередко ограничивает объем капиталовложений, которые в противном случае могли бы существенно повысить наш уровень жизни.