Голая экономика. Разоблачение унылой науки

В подавляющем большинстве случаев, кроме самых экстраординарных, бесплатного сыра ждать не стоит. Более низкие налоговые ставки означают меньшую сумму доходов государства – следовательно, меньше ресурсов можно будет потратить на усиление военной мощи, обеспечение большей сбалансированности бюджета, борьбу с терроризмом, образование или решение любых других задач, которые обычно призвано решать государство. Это компромисс. Объявив экономику предложения ущербной, мы свели важные интеллектуальные дебаты на тему, должны ли мы платить больше налогов, чтобы получить больше государственных услуг, или стоит платить меньше и меньше получать, к мошенническому с интеллектуальной точки зрения допущению, что можно платить меньше и получать больше. Мне бы очень хотелось, чтобы это было правдой; а еще я очень хотел бы разбогатеть, меньше работая, или сбросить лишний вес, поедая в огромных количествах любимые, но совсем не полезные блюда. Но пока этого не происходит.

После всего сказанного следует признать, что сторонники меньшего вмешательства государства в экономику говорят дело. Меньшие налоги могут привести к увеличению инвестиций, что, в свою очередь, способствует более быстрому и долгосрочному экономическому росту. Отбрасывать это как плохую идею или как политику, защищающую исключительно интересы богатых, – слишком поверхностный подход. Увеличение экономического пирога особенно важно, возможно даже критически важно, для тех, кому от него достаются крохи. Если экономика растет медленно или погружается в рецессию, массовые увольнения грозят металлургам и водителям автобусов, а вовсе не нейрохирургам или университетским профессорам. Например, в 2009 году, в разгар экономического спада, вызванного финансовым кризисом, уровень бедности американцев превысил 13 процентов – высочайший показатель более чем за десятилетие.

Впрочем, 1990-е годы оказались довольно удачными для тех, кто находился на самых низких ступенях экономической лестницы. Ребекка Бланк, экономист Мичиганского университета и член Совета экономических консультантов при администрации Билла Клинтона, оглядываясь назад, на годы заметного экономического подъема 1990-х, пишет:

По моему мнению, первейшим и важнейшим уроком для борцов с бедностью из 1990-х годов стало то, что устойчивый экономический рост – потрясающая штука. Если политика помогает сохранить стабильный рост занятости населения, низкий уровень безработицы и увеличение зарплаты работников, она может иметь такое же или даже большее значение, чем деньги, потраченные на целевые программы для бедных. А когда возможностей для трудоустройства нет или снижаются зарплаты, вытаскивание людей из пропасти нищеты посредством одних лишь государственных программ обходится гораздо дороже как с финансовой точки зрения, так и по затратам политического капитала[84]

.

Итак, на протяжении целых двух глав я старался увильнуть от очевидного, «идеального» вопроса: в американской экономике государство играет слишком большую роль, или слишком маленькую, или именно такую, какую ему и следует играть? Теперь я наконец могу дать простой, прямой и однозначный ответ: все зависит от того, кого вы об этом спрашиваете. Одни умные и вдумчивые экономисты хотели бы видеть большую активность государства, а другие, не менее умные и вдумчивые, предпочли бы, чтобы правительство меньше вмешивалось в дела экономики; и есть целый континуум мыслителей посередине.