Голдфингер. Операция «Удар грома». Шпион, который любил меня

Сначала сверху не доносилось ни звука, затем послышался шум воды и скрип закрывающейся двери. Бонд взял бокал, отпил большой глоток и поставил бокал рядом. Когда Голдфингер спустился вниз. Бонд листал журнал, небрежно стряхивая пепел сигары в камин.

Голдфингер направился к нему. Бонд опустил журнал и поднял глаза. В руках Голдфингер держал рыжего кота. Подойдя к камину, он наклонился и нажал кнопку звонка.

— Вы любите кошек? — спросил он, повернувшись к Бонду и глядя на него спокойным и равнодушным взором.

— Пожалуй, да.

В проеме двери появился шофер, по-прежнему в своем дурацком котелке и перчатках. Он бесстрастно смотрел на Голдфингера. Хозяин согнул палец, шофер, повинуясь жесту, быстро подошел и встал в круг света возле огня. Голдфингер повернулся к Бонду.

— Мой мастер на все руки.

Он тонко улыбнулся.

— Это что-то вроде шутливого прозвища. На Все Руки, покажи свои руки мистеру Бонду.

Голдфингер снова улыбнулся.

— Я зову его На Все Руки, потому что это наиболее полно характеризует его функции.

Кореец медленно стянул перчатки, подошел к Бонду на расстояние вытянутой руки и поднял руки ладонями вверх. Бонд встал и посмотрел на них. Руки были большие и мускулистые, все пальцы казались одинаковой длины, жесткие, как бы костяные.

— Поверни их и покажи мистеру Бонду ребра ладоней. Ребра ладоней тоже выглядели, как кость.

Бонд поднял брови и глянул на Голдфингера.

— Сейчас нам с вами кое-что продемонстрируют, — сказал Голдфингер и указал на толстые перила лестницы, которые были размером приблизительно шесть на четыре дюйма.

Кореец послушно подошел к лестнице, поднялся на несколько ступенек, встал по стойке смирно и уставился на Голдфингера, как послушный пес. Голдфингер быстро кивнул. Кореец безмятежно поднял руку и резко опустил ее, как топор, на толстую полированную деревяшку. Раздался треск, и перила проломились ровно посередине. Рука еще раз поднялась и опустилась. Теперь перила развалились на две части и по полу разлетелись щепки. Кореец выпрямился, ожидая дальнейших приказаний. Лицо его раскраснелось и светилось от гордости. Голдфингер кивнул, и кореец вернулся к камину.

— Внешняя сторона стопы у него такая же. На Все Руки — каминная доска.

Голдфингер указал на толстую полку из резного дерева над камином на высоте семи футов, то есть на шесть дюймов выше котелка корейца. Шофер пробормотал что-то невнятное.

— Да, можешь снять плащ и шляпу, — Голдфингер повернулся к Бонду.

— У бедняги волчья пасть, и я сомневаюсь, что его понимает кто-нибудь, кроме меня.

Очень полезно иметь раба, подумал Бонд, который может общаться с миром только через переводчика.

На Все Руки снял плащ и котелок, положил их на пол, закатал брюки до колен и встал в боевую стойку дзюдоиста. Казалось, что его не сдвинет с места даже атакующий слон.

— Вам лучше отойти в сторону, — сверкнул зубами Голдфингер, — этот удар ломает человеку хребет, как цветочный стебелек.

Голдфингер отодвинул в сторону диванчик с подносом, освобождая корейцу путь. Однако тот стоял лишь в трех шагах от цели. Каким образом он сможет достать высоко висящую каминную полку? Бонд смотрел как зачарованный.

Узкие глаза на плоской желтой маске горели теперь жестоким холодным огнем. Да, при встрече с подобным монстром не останется ничего другого, как встать на колени и ждать смерти, подумал Бонд.

Голдфингер поднял руку. Ноги в кожаных ботинках как бы вросли в землю. Кореец сделал шаг на согнутых в коленях ногах и взлетел, соединив в воздухе ноги, как в балете, но подняв их гораздо выше, чем любой танцовщик. Тело его откинулось назад и вниз, правая нога вылетела вперед, как из пушки. Раздался громкий треск, кореец грациозно приземлился на руки, резко оттолкнулся и оказался снова на ногах.

На Все Руки замер по стойке смирно. Глаза его сияли победным блеском при виде трехдюймового куска дерева, выбитого им из каминной полки.

Бонд смотрел на корейца с изумлением. Всего две ночи назад он. Бонд, работал над своим учебником самообороны без оружия! Да в сравнении с тем, что он только что видел, все, что читал, все, что он умел, было меньше, чем ничто! Это не был человек из плоти и крови, это была живая дубинка, возможно, самое опасное животное на Земле. Бонд почувствовал, что необходимо воздать должное этому уникальному человеку. Он протянул руку.

— Легонько, На Все Руки, — голос Голдфингера прозвучал, как удар бича.

Кореец наклонил голову и взял руку Бонда в свою, держа пальцы прямо, лишь чуть согнув в пожатии большой палец. У Бонда возникло впечатление, что он держит доску, а не руку человека. Кореец выпустил его ладонь и пошел к своей одежде.

— Прошу прощения, мистер Бонд, я признателен вам за ваш жест, — лицо Голдфингера выражало одобрение. — Но На Все Руки сам не знает своей силы, особенно когда он «включается», а руки у него как тиски. Он мог бы превратить вашу ладонь в кисель, сам того не желая.

Кореец уже оделся и стоял, почтительно держа руки швам.