Голод

– На заднем сидении машины тебя ждет подарок.

Макар еще что-то говорил, а я только думала. Надеюсь завтра мое лицо не будет висеть на доске почета с пометкой: Осторожно: долбанная извращенка! Действия Макара конечно проигнорируют, слишком важная птица.

Осознавая себя, его слова, я шла под руку с Макаром, глотая капли моросящего дождя.

На улице уже стемнело и мне стало зябко.

Макар коротко на меня взглянул, и, отпустив мою руку, сам открыл дверцу.

Какие мы сегодня галантные, – внутренне усмехнулась я и остро почувствовала его возбуждение.

Оно накатило на меня потоками энергии, смешиваясь с моей и взрываясь, превращаясь в новую звезду моего желания. И наверное именно оно, такое острое.Горячее. Растекающееся по телу ядом, не позволило мне разглядеть ухмылку в темноте вечера, не позволило мне увидеть ловушку.

На сидении не было ничего. Но сзади уже стоит Макар и подхватив меня за попу, толкает вперед. Залезает следом.

– С ума сошел?! Парковка у ресторана!

– Стекла тонированные, – поглаживая мою попу через ткань платья, успокоил казалось от всего – А трусы у тебя такие мокрые, что отпустить тебя голодную, я просто не могу.

– Голодной?

– По мне, – рыкнул Макар, и его рука из нежной, превратилась резко в хлыст и ударила меня.

– Ай. Так, какой подарок был.

– Сейчас покажу, – прошептал он и стал медленно и протяжно задирать подол платья, словно разворачивая перед собой сладкую конфетку. Я предвкушающе улыбнулась. Не только, потому что надеялась на первый в жизни куни, но и то, что по итогу его придется жестко обломать.

Пальцы погладили лайкру колготок, и уже в следующую секунду, я вскрикиваю, чувствуя, как они тянут кожу, а потом треск ткани.

Его руки тут же уводят полоску между ног и касаются пальцами, ласкают промежность. То вверх, вытягивая из моего гортанного стона. То вниз, заставляя вскрикнуть:

Глава 13.1

– Ма-акар

…

– Такая горячая, мокрая, для меня, – хрипит он и носом задевает половую губу, вынуждая меня дернуться и положить руки на прохладное стекло.

– Да, вот так, Малыш, прогнись сильнее, покажи свою киску, – говорил он мне прямо во влагалище, обдавая горячим кипятком дыхания. Его руки уже рвали трусы, схватили мою задницу.

Он буквально окунулся в мой горячий оазис и пил из него так долго и так смачно, слизывая языком буквально все, что меня разом заколбасило, затрясло, а те самые ливни, стали горячими струями бить по нервным окончаниям.

Я мычала, стонала, чувствуя, как от приближения мощного оргазма темнеет в глазах, а сердце тело рвется ввысь.

Язык такой влажный, обжигающий жарил клитор, надавливал, вторгался внутрь, поражая, ошеломляя. Макар словно знал, где и как нужно жалить, словно делал это со мной много-много раз.

Так хочется, чтобы сделал снова. И снова. И снова. Лизал, всасывал, теребил клитор кончиком.

Мне не хватало какой.

то доли, чтобы по моему телу как по струнам заиграла удовольствие.

Макар освободил из тесного плена рук мои бедра, но лишь за тем, чтобы взяться за косу одну, а второй схватить меня за грудь, бесстыдно массируя ее, оттягивая соски.

– О, Боже, – сдавленно шепчу я и все….

Это, кажется, заставило вмиг взорваться все лампочки на панели моего самообладания. Я закричала, чувствуя, как по телу бьет сильнейший ток, как в голове взрывается вспышкой экстаз, как внизу живота вспыхивает настоящее, неугасаемое пламя.

Туман заволок глаза, и я почти не соображаю, пока Макар чиркает ширинкой и резко, почти грубо переворачивает меня на спину, широко раздвигая ноги.

Его член уже смотрит вверх, большой, прямой, точно такой же, как взгляд, которым по моему телу скользит Макар.

Грудь из платья вылезла, платье поднято наверх, а колготки и трусы просто порваны. Если когда-нибудь я подумаю о грязи и разврате. Эта картинка встанет перед моими глазами первой.

Макар хочет. Хочет так, что его тело дрожит, а я понимаю, что сейчас самое время включить полную дуру и дать понять, что если член как кол. Значит, что-то, он всегда найдет свою ямку.

Макар с грозным рыком воина прицелился и даже приставил головку к вспухшим, и мокрым губам. Немного поводил, подготавливал. И уже взглянул в глаза, готовый, пронзить меня до самого естества, как вдруг я набираю в легкие воздуха и кричу.

Очень громко, очень наигранно. Но Макар поверил. Отпрянул, испуганно раскрыв глаза, и больно ударился с головой о потолок машины.

– Ты чего орешь?!

– Живот! У меня болит живот! – кричу я и для пущей убедительности пускаю слезу и опускаю на плоский животик руки.

– Так, ладно, – после небольшой паузы говорит он, и чтобы застегнуть джинсы поднимает голову. И тут же ударяется об потолок. Снова.

– Блять, – выругивается он, а я делаю все, чтобы не заржать в голос.

Верит или нет? В глазах вроде беспокойство, а вот руки.

– Эй, – вскрикиваю я, когда он бесцеремонно хватает меня за резинку трусов, колгот и стягивает все вниз. Парень, у меня живот болит. Ты же не серьезно?

– Что ты делаешь?

– Не поедешь же ты на осмотр в рваном.

Ну точно, лучше вообще без. Так, стоп…