Голод на Чизхолмской тропе

Три стервятника пролетели над ними. Они наблюдали за резней внизу, и один спикировал и запировал на трех трупах; звук разрываемой плоти и треск костей разносился далеко в ночи. Один за другим они спускались вниз и садились на ветки над мальчиком, пока он кружился. Страх исходил из каждой его поры, когда он наблюдал, как существо ест, пока все, что осталось, не превратилось в грязную одежду и окровавленную грязь. Четыре пары глаз уставились на него. Наконец существо встало, живот его раздулся до предела. Тело теперь выглядело здоровым, несмотря на серую бледность кожи. Глаза горели, как угли, как звезды на небе. Онo подошлo к дереву и долго смотрелo на мальчика, потом склонилo голову набок.

- Пожалуйста, не надо, - сказалo онo без эмоций.

Cущество потянулoсь вверх и быстрым ударом перерезалo веревки, и мальчик упал на землю с захватывающим дух шипением. Затем онo повернулoсь и, не оглядываясь, пошлo в заросли высокой травы.

Мальчик вскочил на ноги и уставился на него. Затем он побежал в противоположном направлении. Остались только три стервятника, одиноко сидевшие на обвисших ветвях почти мертвого дерева, обманутые едой, которую они так терпеливо ждали.

1

Три года спустя, на Чизхолмской тропе

Стада крупного рогатого скота поднимали красные облака пыли, как грозовая буря, несущаяся по равнинам. Три тысячи голов скота топали по открытой земле в эпицентре этой бури. Заходящее солнце все еще безжалостно палило на сельскую местность после долгого дня сильной жары, не нарушаемой ни одним облаком. На большом камне сидела, не мигая, ящерица, пока под ногами грохотала земля. Только когда один из быков подошел слишком близко к ее маленькому королевству, оборки на шее ящерицы предупреждающе расширились. Ящерица не знала о бесчисленных своих собратьях, раздавленных копытами этой живой силы природы, которая медленно, но верно двигалась на Север.

Осторожно объезжая контролируемый хаос стада, шестеро всадников на скользких от пота лошадях заняли позицию, чтобы удержать на пути блуждающие и упрямые тонны мяса. Это было изнурительно в жаре и взбивающейся грязи. Позади них ехал фургон с едой, послушно держа темп, подпрыгивая на каждой колее и камне на тропе. Ремуда запасных лошадей следовала рядом с фургоном, пока всадник наблюдал за безмятежным пейзажем. Это было мирное и скучное зрелище, нарушаемое мгновениями чистой паники. Его табун лошадей, по три на каждого человека, казалось, бежал счастливой рысью.

Ковбой подъехал ближе к фургону.

- Похоже, самое время остановиться на ночлег. Хочешь разбудить ночную команду, Джесси?

Джесси удивленно посмотрел на него.

- Ты чуть не напугал меня до смерти! Ей-богу, парень. Разве ты не видишь, что я погрузился в свои мысли?

- Ты так долго был в дороге, глядя на коровью задницу, что стал ученым?

- Тебе что, заняться нечем? Оставь меня в покое, или я добавлю что-нибудь особенное в твое рагу! Попомни мои слова, Джэрод! Ты пожалеешь, что не остался и не стал цирюльником, как твой отец!

- Просто разбуди ночную команду, паршивый пес.

Он поскакал прочь от фургона и сердитого бормотания лагерного повара. Тот покачал головой и рассмеялся. Джесси был странным парнем, но он мог идти по следу и медленно превращать запасы в сносную еду. Не важно, что он чуть не свихнулся от многомесячной дорожной пыли и дребезжащей повозки. Он слушал, как Джесси кричит в заднюю часть фургона, где ночная команда провела большую часть дневного сна.

- Пора отрабатывать свое содержание! Подъем!

Два месяца ушло на то, чтобы добраться из Техаса в Канзас. Два месяца по пятнадцать миль в день. Разъяренные лонгхорны[1] могли быть легко застигнуты врасплох зверями, и постоянно находились на грани панического бегства без малейшей провокации. Доставить их на железнодорожную станцию, собрать деньги и отдохнуть несколько дней, прежде чем отправиться домой по тем же языческим землям. Это была нелегкая жизнь, но постепенно она становилась лучше. Поначалу между домом и Железной дорогой ничего не было. Но, новые поселенцы, которые не хотели ждать официального заявления от правительства, начали строить небольшие города вдоль тропы. Мужчины не жаловались. Это позволяло им сделать передышку, может быть, принять ванну и провести ночь в борделе. Кровати, чтобы выспаться ночью, дать отдых усталым костям. Пастбища с заборами, чтобы держать стадо в безопасности и сытости. Это было чертовски удобно.

Над равниной раздался свист, и все с облегчением подняли головы. Наконец-то пришло время разбить лагерь на вечер. Некоторые из скотовозов пытались ездить ночью. Однако цена была слишком высока. Койоты рыскали в ночи и заставляли быков бежать. Всадники падали, когда лошади подворачивали копыта и ломали ноги. Кроме того, более медленный темп удерживал вес скота выше и приносил более высокую цену на рынке. При заключении сделки, они получали золото на максимальную сумму. Зачем жертвовать, чтобы сэкономить день или два, только для того, чтобы вернуться с более легкими карманами?