Голодное племя

– Какое интересное слово вы подобрали. – сказал он с долей иронии в голосе. – Грустите! Ваши коллеги обычно используют «рады», ну или спрашивают меня, могу ли я теперь дышать полной грудью.

– Давайте помогу прополоть грядку. – сказала она, глядя на грядку и убрала блокнот и ручку в маленькую посную сумочку.

– А вы знаете что такое морковка? Я думал, современное поколение твердо уверено, что морковь растет сразу в пакете на полке магазина. – усмехнулся он. – А юная леди не запачкает ручки, копаясь в земле? И вас не пугают черви и прочие обитатели огорода? У нас тут еще и мыши живут недалеко.

Анна громко вздохнула и закатила глаза.

– Понимаю ваш сарказм, но моя мама жила в деревне и научила меня уходу за растениями. В ее детстве было очень популярно трудовое обучение. И если вы думаете, что нынешнее поколение слишком глупое, то смею вас заверить …

– Успокойтесь, леди. – отрезал Роман. – Если очень нравится пропалывать – то пожалуйста. У нас любят волонтеров.

– А я теперь вообще-то тоже волонтер! – обиженно сказала Анна и принялась за работу.

Некоторое время они молча работали на грядке. Анна пыхтела от обиды и несправедливости, а Роман украдкой наблюдал за собеседницей. Она работала быстро, ловкими тонкими пальцами вытаскивала маленькие сорняки из земли и выкидывала их в стоящее рядом ведро. Когда грядка закончилась, они оба выпрямились и оглядели огород. Работа шла полным ходом: повсюду были люди, которые пропалывали, рыхлили и поливали грядки. Роман молча взял ведро и понес его к компостеру. Анна старалась отряхнуть руки от земли.

– Все, что Вы читали о ней – ложь. Если Вы так хотите получить свою сенсацию, я расскажу Вам, но Вы пообещаете, что забудете все, что вы слышали о нас.

Анна сделала несколько быстрых шагов, чтобы идти рядом с Романом и прищурилась: солнце светило ей прямо в глаза.

– Я постараюсь, но с учетом огромного резонанса, который вызвала ваша детская деревня в обществе, это будет сложно. Я прочитала все статьи, которые нашла, смотрела записи всех судебных заседаний. Кроме того, моя мать Ваша ровесница. Все мое детство прошло под рассказы о вашей детской деревне и этой грустной истории. Когда вас впервые показали по телевизору, она завидовала так сильно, как только может человек. Она смотрела все новостные выпуски, боготворила Инессу и одновременно ненавидела всех вас.

– Почему же?

– Потому что она хотела быть с вами. Детские деревни уже появились по всему миру. Но вы были самой первой и потому казались самой успешной. Она думала, что вы живете в раю.

Они дошли до черного компостера, Роман открыл крышку и высыпал содержимое ведра внутрь. Анна закрыла за ним крышку.

– Ну, это не всегда был рай. Но хорошего было достаточно. – сказал он, вытирая пол со лба. – Мне нужно отнести ведро на место в сарай.

– Как Вы ее встретили? – она пошла за ним, стараясь не отставать за его быстрыми и широкими шагами.

– Вообще, я уже отвечал на этот вопрос в одном интервью в детстве. А может и не в одном. Если Вы и правда все посмотрели, то уже знаете ответ.

– Я их все читала, но хотела бы услышать Вашу историю лично и без цензуры. Я знаю, что часть вырезали для того, чтобы все выглядело так, как было удобно прессе.

Роман вздохнул, положил руки в карманы и принялся рассказывать.

– Это было осенью. Мне было лет 7, наверное. Но, по правде, никто из нас толком не помнил своего возраста, потому что некому было считать за нас наши дни рождения и возраст. После эпидемии осталось много детей-беспризорников. Мы с братом прибились к таким и пытались выжить вместе с ними. Но только уличные дети оказались старше и сильнее нас, и поэтому были очень жестоки. Нам приходилось драться за найденную еду. Мы могли остаться голодными даже если нашли что-то. Старшие просто отбирали ее и били нас, если мы говорили что-то не так. С ними вообще было жить не сахар – они отбирали все, что им нравилось, по вечерам рассказывали страшные истории о людях, которые ездят по деревням и забирают маленьких детей, а потом варят из них суп и обгладывают кости за столом. После таких рассказов я всю ночь дрожал от холода и страха под завывания моего желудка. Мы выживали так месяца три, наверное. Мой брат, – Роман вздохнул и оставил ведро в сарае на полу. Потом он снял сумку с гвоздика у входа и перекинул ее через плечо, обошел сарай и показал Анне рукомойник, где можно вымыть руки после работы в земле.