Голодный океан. Рикэм-бо

От первого лица, якобы чудом уцелевшего пассажира, которого пока держат в госпитале, рассказывались жуткие подробности гибели «Быстрого Георга». В погоне за прибылью владельцев журнала мало волновало, что они выпускают джина страха. И пока одни подсчитывали прибыль, другие терпели колоссальные убытки из-за резкого снижения туризма и оттока посетителей с пляжей и из расположенных в курортной зоне магазинов и баров. По официальным данным, растущая паника уже причинила ущерб владельцам отелей на побережье на сумму около полутора миллионов долларов.

Чтобы хоть как-то успокоить население вдоль береговой линии срочно протягивались противоакульи сети, организовывалось патрулирование прибрежных вод вооружёнными катерами.

Глава 25

14 июля 1947 года, Пролив Санта-Барбара в 13 милях от мыса Аргуэлло

Джордж Габор расположился на корме. Писатель сидел в раскладном парусиновом кресле и читал. На ступнях его привычно устроился лабрадор. Пёс дремал и ворчал во сне. Возле борта пожилая чета упражнялась в обращении с громоздким фотоаппаратом. По виду путешествующие пенсионеры, они с детским азартом снимали, всё, что попадалось им на глаза. В конце концов, двое благообразных старичков заинтересовались собакой и попросили разрешения снять и её. Попутно возникла беседа, темой которой с самого начала стала собака Габора.

Ещё полчаса писатель болтал со случайными знакомыми о всякой всячине, главным образом о погоде, и о том, как им понравилось на острове. Потом Габор начал уставать. Ему снова захотелось остаться наедине с собой. Больше всего он опасался, что собеседники каким-то образом прознают, что он литературная знаменитость, и уж тогда пожилая леди вцепится в него по-настоящему. Её флегматичный муж такого опасения в писателе не вызывал. Он в основном соглашался с женой, кивая и поддакивая.

В какой-то момент дама внимательно посмотрела на Габора. Чтобы избежать разоблачения и сбросить интерес к собственной персоне Джордж поинтересовался:

– Вы из Калифорнии?

– Нет, мы всю жизнь прожили в маленьком городке в Монтане.

– А чем вы занимались?

– Он был школьным учителем, – ответила за мужа дама. – Я посвятила себя ему и детям. Если бы не наши мальчики, которые подарили нам это путешествие, мы бы так и похоронили себя в той дыре, не повидав мира. Не увидели бы океан…

– Но зачем ты так, Клара! – миролюбиво возразил супруге пожилой джентльмен. – Ты же любишь наш город и дом.

Престарелая леди метнула на него взгляд строгой учительницы.

– Мой муж всегда не соглашается со мной, – сказала она таким тоном, как будто супруг сделал непростительную ошибку.

Чтобы сгладить трещину во взаимоотношениях парочки и завершить разговор на приподнятой ноте Джордж предложил сфотографировать их.

Пожилая чета вернулась к перилам, они взялись за руки и уставились в объектив, ожидая команды улыбнуться. Палуба под ногами слегка качнулась. Габор снова поднял камеру, и вдруг в видоискателе появилось ещё что-то за спинами стариков. Сначала Габор принял это за оптическую иллюзию, вызванную некачественной оптикой дешёвой камеры. Но когда поднял глаза, камера выпала из его рук.

– Там! – писатель протянул руку, указывая рукой вдаль. Казалось, его голос надломился. Улыбка сползла с лица пожилой дамы, когда она увидела искажённое, мгновенно побледневшее лицо мужчины. Женщина обернулась.

– Иисусе! – заплакала пожилая леди. Она схватила руку мужа и прижалась к нему. Её спутник потрясённо пробормотал что-то невнятное и крепко обнял жену. Неподалёку завизжала какая-то молодая женщина. Вскоре крики ужаса слились в один вой.

Последовал чудовищный по силе удар. Казалось, в борт судна ударила сорвавшаяся с небес исполинская кувалда. Паром накренился, но затем выровнялся. Габор вместе с потоком пассажиров поспешил туда, где находились спасательные шлюпки. Пока он бежал корабль потряс новый удар – гораздо более разрушительный, чем предыдущий. Раздался оглушительный треск, он шёл из-под палубы, из корабельного чрева. Чьи-то руки протянули Джорджу спасательный жилет. Он быстро стал надевать его, бормоча молитву. Едва дрожавшие пальцы справились с застежками, как судно переломилось надвое. Передняя часть резко нырнула и скрылась под водой. Тут началось безумие. Вокруг крики, грохот бегущих ног, вопли и стоны. Джорджа сбили с ног. Чья-то нога в женской туфле острым каблучком наступила ему на щёку. Он сжался в комок и прикрыл голову руками, а по нему продолжали ходить. В глазах Джорджа потемнело, он ощутил во рту вкус крови.

Кое-как мужчина сумел подняться и заковылял к борту. Корма быстро погружалась. До того, как палуба встала дыбом, писатель успел перевалиться через ограждение и полетел вниз.