Голое платье звезды

– Ну, там так получилось. Я позвал Криську в гости знакомиться. Сначала все хорошо шло, она ужин похвалила – мама и правда шикарно готовит. Потом мать сказала: «Сыночек, причешись, ты на ежика похож». И тут Крися добавила: «Прическа по-идиотски выглядит, надо тебе иначе постричься. Давай другую стрижку прямо сейчас сделаю? Ножницы у меня с собой». И все, мать теперь о Светкиной даже слышать не желает. Мне от бабушки, она недавно умерла, двушка осталась. Хорошая, но убитая. Старушка не позволяла там даже обои переклеить, говорила: «Мы с дедушкой недавно ремонт сделали, в тысяча девятьсот шестьдесят четвертом году».

– Ну прямо вчера, – засмеялась я.

– Через два месяца я официально наследником стану, – делился планами Алексей, – за восемь-девять месяцев приведу жилье в порядок, а там и о малыше думать можно. Мама узнает, что Кристина беременна, и смягчится.

– Надеюсь, у тебя все получится, – улыбнулась я, – что же касается волос… Здесь я соглашусь с Кристиной, причесон тебя никак не украшает. Смени мастера. Похоже, у твоего стилиста обе ноги левые.

– При чем здесь ноги? – удивился Кудрин.

– Руками даже самый бездарный ученик такую стрижку не соорудит, настоящий апофигей, – еще сильнее развеселилась я, – выглядишь как Иванушка-дурачок, который вылез из бетономешалки. В какой салон ходишь? Забудь туда дорогу.

– Меня мама стрижет, – после небольшой паузы признался Алексей. – Она парикмахером работала.

– Вот почему она на потенциальную невестку разозлилась, – догадалась я. – А Кристина умеет стричь? Она где-то училась?

– Да нет, – пожал плечами Леша, – сама как-то освоила. Насте очень красивую голову сделала.

Глава 18

В момент, когда я подъехала к дому, где теперь жила Вера Михайловна, позвонил Алексей.

– Настя нашла Елену Корниловну Чуйкину и Екатерину Игоревну Петрову. Первая – неудачливая воровка: попалась на кармане, сперла кошелек. Она умерла на зоне от сердечного приступа. Вторая – проститутка-клофелинщица: опаивала клиентов лекарством, потом грабила их. Такие девицы нередко становятся убийцами – не рассчитала дозу, мужик к праотцам отправился. Пик этого «бизнеса» пришелся на девяностые годы. И до сих пор еще некоторые «феи шоссе» этим препаратом пользуются, но их все меньше и меньше, теперь другие препараты используют. Екатерине повезло – от ее руки никто не скончался. Один парень чуть было не отправился к праотцам, но его откачали, он в больницу попал – этот клиент про ночную бабочку следователю и доложил. Елена с Екатериной не очень серьезные преступницы, так, мелочь криминальная. Поэтому возникает вопрос: как они оказались в подвале, куда переместили Веру? Камеры там двух- или трехместные, предназначены для наиболее опасных или значимых подследственных. Тот коридор и вовсе особо охраняемая зона. Лене и Кате было место в общей камере, куда по двадцать теток напихано, всякая шелупонь – те, кто вещи в магазинах тырит, деньги из карманов прет, мужа сковородкой убивает.

– На твой взгляд, лишить жизни супруга – пустяк? – удивилась я.

Кудрин чем-то зашуршал.

– Пришла жена домой не вовремя, а в спальне ее дорогой-единственный с соседкой по лестничной клетке Камасутру осваивает. Хозяйка схватила табуретку, в них швырнула, попала женщине по башке. А муж на кухню побежал. Вот идиот, нельзя от разъяренной бабени нестись туда, где колюще-режущие предметы в изобилии хранятся. В сортир ему дорога или к лифту. Но он сдуру в пищеблок ринулся, ну и получил ножом в спину. Полиция приехала, убийца над телом голосит: «На кого ты меня покинул?» Недавно у меня такой случай был. А теперь сравни его с тем, что инкриминировали Вере. Кто опаснее?

– По всему выходит, Чернова, – вздохнула я. – Не знала, что тюремное начальство так о жестоких преступниках печется, создает им уют и покой.

– Серийных убийц держат отдельно, потому что им терять нечего, – сказал Алексей. – Если кто-то из сокамерниц обидит маньяка, тот ночью человека придушить может, потому что тяжелее его срок уже не станет, все равно он по верхней границе получит. А значит, можно себе не отказать в удовольствии еще кого-то в ад отправить. Не о серийщике заботятся, а о тех, кто с ним бок о бок окажется. И по идее в одном отсеке с Черновой мелочи вроде Лены да Кати никак не должно было находиться. Но они там очутились. В лазарет Вера поступила с окровавленным лицом и в испачканной одежде. Руки у нее были разбиты, на стенках камеры остались красные пятна. Елена и Екатерина рассказали, что проснулись от шума и увидели, как Вера бьется носом о кирпичи, лупит по ним кулаками. До этого она уже один раз устроила скандал: легла на нары, вроде заснула, но вдруг вскочила и начала спрашивать у соседок: «Видели ее? Женщину в балахоне? Привидение!» Чуйкина и Петрова решили, что новенькой от страха, которому все впервые попавшие в СИЗО подвержены, приснился кошмар. Охрану они звать не стали, побоялись, что всем не по-детски влетит. Успокоили соседку, но та, однако, вскоре вновь впала в буйство.