Голос блокадного Ленинграда

1956–1963

«Я иду по

местам боев…»

Я иду по местам боев.Я по улице нашей иду.Здесь оставлено сердце моев том свирепо-великом году.Здесь мы жили тогда с тобой.Был наш дом не домом, а дотом,окна комнаты угловой —амбразурами пулеметам.И все то, что было вокруг —огнь и лед          и шаткая кровля,—было нашей любовью, друг,нашей гибелью, жизнью, кровью.В том году,           в том бреду,                       в том чаду,в том, уже первобытном, льду,

я тебя, мое сердце, найду,может быть, себе на беду.Но такое,         в том льду,                    в том огне,ты всего мне сейчас нужней.Чтоб сгорала мгновенно ложь —вдруг осмелится подойти,—чтобы трусость бросало в дрожь,в леденящую — не пройдешь! —если встанет вдруг на пути.Чтобы лести сказать: не лги!Чтоб хуле сказать: не твое!Друг, я слышу твои шагирядом, здесь, на местах боев.Друг мой,         сердце мое, оглянись:мы с тобой идем не одни.Да, идет по местам боевпоколенье твое и мое,и еще неизвестные нам —

все пройдут по тем же местам,так же помня, что было тут,с той железной молитвой пройдут…

1964

Из цикла

«Анне Ахматовой»

1

…Она дарить любила…

…Она дарить любила.                     Всем. И — разное.Надбитые флаконы и картинки,и жизнь свою, надменную, прекрасную,до самой той, горючей той кровинки.Всю — без запинки.Всю — без заминки.…Что же мне подарила она?                Свою нерекламную твердость.Окаяннеишую свою,                молчаливую гордость.Волю — не обижаться на тех,

                кто желает обидеть.Волю — видеть до рези в глазах,                и все-таки видеть.Волю — тихо, своею рукой задушить                подступившее к сердцу отчаянье.Волю — к чистому, звонкому слову.                И грозную волю — к молчанию.

1970

2

АННА АХМАТОВА В 1941 ГОДУ В ЛЕНИНГРАДЕ

У Фонтанного дома, у Фонтанного дома,у подъездов, глухо запахнутых,у резных чугунных воротгражданка Анна Андреевна Ахматова,поэт Анна Ахматована дежурство ночью встает.На левом бедре ее                 тяжелеет, обвиснув, противогаз,а по правую руку, как всегда, налегке,в покрывале одном,                  приоткинутом

                              над сиянием глаз,гостья милая — Муза                   с легкою дудочкою в руке.А напротив, через Фонтанку,—                            немые сплошные дома,окна в белых крестах. А за ними ни искры,                                         ни зги.И мерцает на стеклах                    жемчужно-прозрачная тьма.И на подступах ближних отброшены                                снова враги.О, кого ты, кого, супостат, захотел                                   превозмочь?Или Анну Ахматову,                  вставшую у  Фонтанного дома,                         от  Армии  невдалеке?Или стражу ее, ленинградскую белую ночь?Или Музу ее со смертельным оружьем,              с легкой дудочкой в легкой руке?

1970–1971

Ответ