Голос империи

— Мы не можем рисковать. Если мы не закроем портал до того, как контроллер появится на нашей территории, искажения станут слишком сильными. Мы и так не можем использовать на территории портала ни бронетехнику, ни артиллерию. А они не сдаются живыми и создают зоны искажений в радиусе два километра. Хорошая попытка, но нет. Изучай дальше. Пока слишком сыро. Но твой ход мыслей мне нравится, — одобрил де Зирт. — Что-то в нем есть. Просмотри литературу из хранилища, стеллаж трансфизики. Про время помнишь?

— Помню. Спасибо, магистр.

— Не смей попадаться!

Де Зирт счел свой долг за неделю выполненным на сто двадцать процентов. Зашел в свою дежурную комнату, снял балахон и обувь, покосился в сторону душа, но решил, что проще с утра поменять постельное белье. С этой мыслью он, как и планировал, повалился в кровать и моментально уснул.

Триединая империя, Джалан

Район Хеске, редакция журнала «Дива»

Рабочий кабинет Лори отделяла от общего редакционного муравейника прозрачная стена из альварского композита. Такое решение было принято с логической целью: подчиненные всегда должны чувствовать на себе взгляд начальства. Но при этом не мешать своим вечным гулом и топотом. При необходимости уединиться всегда можно. Достаточно нажать кнопку на пульте — и композит за секунду приобретал стопроцентную непроницаемость, а происходящее в кабинете полностью скрывалось от глаз сотрудников.

Сейчас стекла были прозрачными. И Драган, сидевший в редакторском кресле, смотрел на одну из сотрудниц за перегородкой. Та, кажется, полностью позабыла, зачем вообще пришла на работу. Потому что за спиной у молодого человека стояла сама госпожа главный редактор и… разминала ему плечи.

— О как смотрит. Сейчас дыру глазами просверлит. А потом ведь будет думать, не пойми что, — заметил Драган и подмигнул незнакомой журналистке. Та в ответ вспыхнула и, прикусив губу, поспешно отвернулась.

— Если она вообще начнет думать, хотя бы о том, как затащить тебя в постель, это будет уже большой успех. По крайней мере, напишет о тебе восторженный репортаж. Организую ей аккредитацию на твой концерт.

— Чем мне нравится имперская либеральность. Хоть две жены, хоть пять мужей.

— Законопроект еще не одобрен.

— Но свобода нравов уже цветет.

— Некоторым хватает и одного партнера, — хмыкнула Лори.

— Такие хваткие — большая редкость.

— Во всех смыслах большая. Смени тему.

— Сменил. Ты как сама-то как? После всей этой… истории?

— Паршиво, — Лори положила голову на плечо Драгана. — Устала. Сдать что ли номер и на неделю свалиться?

— Когда ты последний раз валялась? — молодой человек поцеловал ее руку. — Не переживай, скоро все закончится.

— Как раз по этому поводу, мне кажется, я и переживаю. Но это все глупости. И пора выкинуть их из головы.

— Легок на помине…

По журналистскому муравейнику пробиралась крупная фигура лорда Райвена.

Драган тут же встал с кресла и философски произнес:

— Что-то кончается, что-то начинается… А я, пожалуй, пойду.

Лори выругалась и дотянулась до пульта, активирующего композит. Наблюдать за подчиненными, конечно, важно. Им только дай почувствовать слабину — и о работе забудут моментально. Но с еще большей вероятностью они окончательно впадут в забытье, если будут и дальше наблюдать за личной жизнью редактора.

— Имперская транспортная служба, — Гаральд с вызовом посмотрел на Джа. Драгана, выходящего из кабинета, он словно проигнорировал. — Не желаете примерить?

— Примерить? — Джа уселась на кресло и скинула туфли. — Почему бы и нет? Вдруг плохо отремонтировали, и придется еще раз везти в мастерскую. Не вызывать же… курьера повторно?

Карикатурно поклонившись, Гаральд встал на одно колено и на несколько секунд задержал руку на лодыжке Джа. В огромной ладони миниатюрная ножка казалась совсем крохотной. А лаковая туфелька — и вовсе кукольной.

«А потом исчезни из моей жизни. И на этот раз желательно навсегда», — снова прозвучали в его голове слова, сказанные там, на балконе Донжона.

Лорд внезапно осознал: это его последняя шутка. Он больше никогда не прикоснется к этой женщине. И от этой мысли стало невыносимо тоскливо. Он бессильно припал лбом к колену Джа, пытаясь отсрочить неизбежное.

Халахинка вздрогнула, почувствовав его тяжелое дыхание на своей коже.

Гаральд поднял на нее глаза и произнес то, что можно успеть сказать только сейчас — или больше не получить ни единого шанса.

— Я не смогу без тебя. Понимаешь?

Джа понимала. Она положила ладонь ему на щеку. А он наклонил голову, ложась на ее руку, как большой белый кот. Способный открывать ногой дверь императорской канцелярии. Принимать решения, переворачивающие жизнь целой страны. И убивать, не задумываясь.

Она смотрела на него очень долгим взглядом. И сомневалась. Потому что помнила, чем все закончилось в прошлый раз.

Но не каждый день такой мужчина стоит перед ней на коленях, даже ради примерки туфель.

Со стороны казалось, что она сомневается, только решение было принято давно. Просто даже себе признаться в этом было мучительно больно.

— Я закончу в девять.