Голос крови

Стражники пошептались, заново переспросили мое полное имя и отослали вестника разыскать старейшину Гроина, сын Фарина и передать ему, что у ворот стоит некая человеческая девица вкупе со своим дружком, нахально утверждая, будто она – дочь Мораддина, сына Гроина.

Минуло колокол или чуть подольше. Я уже начала подумывать, не заставят ли нас дожидаться до конца года, когда явился запыхавшийся посланец с ответом. Гроин милостиво соглашался принять странных визитеров.

Наших лошадей увели куда-то в боковой придел зала. Серый жеребец Рабирийца возмущенно захрапел, и Эллару пришлось успокаивать коня, иначе он непременно затоптал кого-нибудь из подгорного народца.

Один из караульных, прихватив масляный фонарь, повел нас через множество галерей, полутемных разветвляющихся коридоров, по узким мостам, проложенным над неразличимыми в темных ущелий реками, и бесконечным вереницам похожих одна на другую пещер. Далеко в глубинах надсадно ухали молоты и что-то протяжно урчало. Эллар, с его ростом в неполных четыре локтя, постоянно шипел, задевая головой потолки. Я пыталась запомнить повороты и переходы, но вскоре поняла безнадежность своей затеи. Самостоятельно мы отсюда не выберемся. Хадходронд не заслуживал названия перенаселенного – нам почти никто не попадался навстречу, зато многие из пещерок, явно предназначавшихся для жилья, выглядели пустыми и заброшенными.

Почтеннейший Гроин так долго и пристально рассматривал нас, что я начала подозревать: вдруг он каким-нибудь невероятным образом догадался об истинной цели нашего прихода в Кезанкию? Я кратко пересказала историю трех последних лун моей жизни, упирая на то обстоятельство, что сильно досадила королевской власти Немедии и теперь меня повсюду разыскивают, дабы придать заслуженной каре. Помня рассказы отца, я решила поискать убежища здесь. Если по каким-то причинам народ гномов не разрешает чужакам появляться в своих владениях, мы немедленно удалимся…

– Мораддин иногда присылал краткие весточки, – старый дверг, казалось, пропустил окончание моей речи мимо ушей. – Писал, будто добился неплохого положения среди людей. Упомянул, что женился, а спустя несколько лет – что у него появилось двое детей. Мораддин выбрал жизнь наверху, под солнцем, в городах, и я понимал, что вряд ли увижу своих внуков…

«Интересно, – мелькнула непрошеная мысль. – Мораддин – единственный сын Гроина или есть другие?»

– И вдруг приходишь ты, – гном, казалось, услышал мои размышления. – Ты и твой друг. Говоришь: Мораддин поссорился с новым правителем вашей земли, твои родные мертвы, вы сами скрываетесь. У меня был сын и его наследники. Теперь осталась только ты. Спрашиваешь, можно ли вам пожить здесь? Неужели ты полагаешь, что у меня повернется язык сказать – уходи?

– Я не знаю здешних традиций, – честно ответила я. – Отец говорил, у вас есть причины не доверять людям. Я – дверг наполовину или даже на четверть, мой друг… э-э… человек (Эллар еле слышно хмыкнул), поэтому мы не будем в обиде, если нам укажут на дверь.

– Вы останетесь, – не разрешил, распорядился Гроин. – На срок, который сочтете нужным.

– Благодарим, – на удивление вежливо отозвался Рабириец. – Это большая честь для нас…

– Это всего лишь то немногое, что я могу сделать для своего единственного потомка, – хмуро процедил старейшина гномского народа, выбрался из-за стола, прихватил шандал со свечами и жестом велел нам не отставать.

Идти пришлось недалеко – шагов двести по извилистому коридору. Гроин распахнул перед нами приземистую дверь, пояснив:

– Будете жить здесь. Я велю принести вам поесть. Если понадобится еще что-нибудь – на стене болтается шнур. Дерните пару раз и скажите тому, кто прибежит, что нужно. Поговорим попозже, мне надо подумать. Я зайду за вами… как это по людскому счету… колоколов через пять или шесть. В ту сторону, – он махнул рукой в сторону убегавшего в темноту коридора, – Яшмовый зал. Можете дойти до него и посмотреть, только не сворачивайте ни в какие ответвления, иначе заблудитесь.

– Как тебе нравятся владения предков? – осведомился Эллар, когда дверь захлопнулась за старым гномом. Я неопределенно пожала плечами и отправилась изучать новое место жительства.