Голос крови

Казалось, Максим был удивлен, что Либертэ смогла произнести целое предложение под дулом пистолета. Он отвел оружие в сторону.

– Хорошо, – сухо сказал он. – Пусть так будет и впредь.

Не произнеся больше ни слова, он развернулся и пошел к паромобилю, оставив Либертэ в тени деревьев. Девушка опустилась на землю и стала искать свою сумку. Ей казалось, что она только что избе́гала весь Лариспем – с севера на юг и с запада на восток.

Либертэ несколько раз глубоко вздохнула. Постепенно сердцебиение успокоилось, а на ее губах появилась торжествующая улыбка. Сэверу не удастся ее запугать! Как бы то ни было, она только что пережила самый прекрасный вечер в своей жизни. Она потеряла работу утром, чтобы найти ее вечером. Она обращалась к управительнице на «ты».

В эту минуту будущее казалось ей таким же блестящим, как четвертинка луны, висевшая в небе. Либертэ сидела на траве, широко улыбаясь, не чувствуя сырости и совершенно не подозревая, что кровь, которая текла в ее венах, уже приобрела волнующий лиловый оттенок.

Глава 17

Графиня Веритэ[32]

Не только фамилия позволяет отличить представителя благородного семейства от остальных. Элегантный внешний вид и изысканная речь говорят о вас куда больше, чем ваша визитная карточка.

Из предисловия к учебнику этикета, 1860

Вокруг было темно. Боль была совершенно невыносимой. Натанаэлю казалось, что кто-то водил рубанком по его нервам, начиная от корней волос и заканчивая кончиками пальцев на ногах. Затем боль сосредоточилась в голове. Мальчик с трудом открыл глаза и увидел потолок, обитый темным бархатом. По потолку ходили тени. Где-то рядом горела свеча. С огромным усилием он повернул голову. Его сразу же затошнило. Натанаэль лежал на кровати в маленькой комнате, обставленной с необыкновенной роскошью. В мраморном камине горел огонь. На каминной полке стояло зеркало в изящной раме. На стенах висели великолепные гобелены, а пол весь был покрыт коврами. Здесь была даже тигровая шкура. Голова убитого зверя, оскалившись, смотрела в направлении книжных полок. На стене висел чей-то семейный портрет. В камине потрескивали поленья, а снаружи по крыше стучал дождь. Небо было чернильно-черным.

Натанаэль аккуратно сел в кровати. Он осторожно поднес руку к голове и нащупал повязку. Через некоторое время мальчик почувствовал силы встать. К его удивлению, он без особого труда поднялся с кровати и подошел к зеркалу.

– Ну и врезала она мне! – сказал он вслух, как если бы жена Паолино могла его слышать. Сколько времени прошло с той минуты, как эта женщина решила воспользоваться его добротой и ударила его дубиной по голове? Он мог находиться тут как пару часов, так и несколько дней. Что это вообще за место?

Натанаэль не решился снять повязку, чтобы осмотреть рану. Он подергал за ручку двери, но она была заперта снаружи. «Ну что ж, – подумал мальчик, – те, благодаря кому я здесь, скорее всего, не желают мне зла. Иначе не стали бы перевязывать мне раны. Но, вероятно, они хотят держать меня под контролем».

От нечего делать Натанаэль решил осмотреть картину. На ней были нарисованы три человека, прогуливающиеся в цветущем саду. На переднем плане мужчина и женщина в старомодной одежде держались за руки. На даме было светло-синее шелковое платье. Казалось, на него потратили по меньшей мере километр материи. Ее светлые кудри покрывала необычная шляпа. Натанаэль никогда не видел ничего более причудливого. Дама шаловливо смотрела на своего кавалера, а тот не отрывал глаз от нее. У мужчины тоже были светлые волосы, но одежда отличалась большей строгостью. У ног пары сидели две борзые собаки, готовые в любую минуту броситься за добычей.

Третий персонаж был весь в черном. Изображенный на дальнем плане, он тем не менее приковывал к себе внимание. Приглядевшись, Натанаэль с изумлением узнал изможденное лицо, проницательный взгляд и орлиный профиль Луи д’Омбревиля. Не смея поверить своим глазам, Натанаэль подошел к картине так близко, что ощутил запах краски. Взгляд Брата крови был обращен на готический замок, наполовину скрытый буйной растительностью. Натанаэль разглядел три башенки, увенчанные статуями ангелов с мечами, но так и не смог понять, что это за местность.

В замочной скважине повернулся ключ. Натанаэль вздрогнул и присел на кровать. Дверь открылась, и в комнату вошла Изабелла. Она была всё так же бледна. В руках у нее был поднос с чайником, из носика которого шел пар.

– Ты проснулся, – отметила она. В ее словах не было ни удивления, ни радости. – Как ты себя чувствуешь?

– Голова болит, – ответил Натанаэль хрипло. Он хотел спросить, что это за место, но Изабелла приложила палец к губам. Она налила ему чай, пахнущий целебными травами. Затем осторожно провела рукой по повязке Натанаэля.

– У тебя огромная шишка на лбу. Удар был очень сильным.