Голос крови

– Не надо идти за ними, – мягко прозвучавший голос Тотланта обращался не ко мне, но с потрясающим успехом вернул нас с Цинтией на землю. – Мы им ничем не поможем.

– Он забрал мою дочь, – монотонно повторял кто-то. – Зачем он ее унес?

Стигиец вежливо, но непреклонно удерживал на месте Мораддина Эрде, упрямо порывающегося догнать уехавшего Эллара. Внутренний голос подсказывал мне, что Тотлант прав – Рабириец и Дана отныне не принадлежат никому из нас, и бесполезно их преследовать. Я присоединился к Тотланту, заплетающимся языком пытаясь втолковать эту печальную мысль герцогу Эрде. Думаю, он нас не понял, но смирился. Мы отвели его к покривившемуся помосту эшафота, оставив на попечение Райана Монброна, выглядевшего каким-то потерянным и постаревшим. Туда, к помосту, постепенно стягивались выжившие, не разбираясь, кто из них сторонник Тараска, а кто поддерживал Ольтена Эльсдорфа. Мне показалось, что я вижу светловолосую голову принца, но тут меня потянули за рукав.

– Мне нужно осмотреть упавшую башню, – извиняющимся тоном произнес Тотлант. – Не хочу идти туда в одиночку.

Цинтия с нами не пошла, сказав, что подождет нашего возвращения. Объявился сильно потрепанный и недоумевающий Просперо, немедленно поинтересовавшийся, не видел ли кто Конана. Сообразили, что также пропали Дженна Сольскель и Тараск Эльсдорф, но я уже не видел, как собирали отряд на их поиски.

Мы с Тотлантом заковыляли к стене дворца, теперь напоминавшей размытый волнами песчаный замок на морском берегу. Не доходя шагов пятидесяти, стигиец остановился, пристально глядя куда-то вверх. Я тоже посмотрел, увидев расплывшееся на желтоватых камнях бесформенное красно-черное пятно.

– Что это? – глуповато спросил я. Тотлант не ответил. Поскольку мое чувство такта временно приказало долго жить, я продолжал спрашивать: – Так что же стряслось? Куда Одноглазый потащил Дану? По-моему, ее здорово покалечило… Он ее вылечит? Талисман ей останется? Слушай, куда мог подеваться ксальтоун? Я даже не заметил, когда он исчез… Сбежал под шумок, что ли?

– Дана умерла, – от этих простых слов я сразу замолчал, по неосторожности прикусив кончик языка. – Ксальтоун убил ее. Талисман, лишенный владелицы, отомстил. Алый свет, который мы видели – Сила, вырвавшаяся в поисках убийцы. Нам здорово повезло, что поблизости оказался Эллар, сумевший подчинить эту Силу и не позволивший ей снова нарушить целостность мира. Иначе вместо Бельверуса получился бы второй Демсварт. Рубин достанется Эллару – по праву законного владения. Скорее всего, он вернется в Рабиры и там похоронит Дану. Менхотеп… – Тотлант пожал узкими плечами. – Менхотеп тоже мертв. Его останки висят над нашими головами. Каримэнон поглотил его душу и сжег тело. Не знаю, заслужил ли он такую кончину…

– Хальк! – зычный вопль заставил нас обоих растерянно оглянуться. – Хальк! Тотлант! Да не туда смотрите!

По частично лишившейся ступенек лестнице с трибуны спускались Конан и Дженна Сольскель – вполне живые, хотя не меньше других пораженные случившимся. Я заметил, что король Аквилонии бережно поддерживает девицу из Пограничья – кажется, у Дженны что-то случилось с глазами, она постоянно жмурилась и растерянно трясла головой.

– Где бы срочно отыскать лекаря? – вопросил Конан, когда мы сошлись у подножия трибун. – Там наверху валяется Тараск с отрубленной рукой. Мы его перевязали, как смогли, но лучше бы им занялся кто-нибудь поопытнее. А Дженна едва не ослепла от своего любопытства.

– Когда еще увидишь магический поединок? – невозмутимо пояснила Зенобия. – Кто победил? Дана?

– Никто, – резко бросил Тотлант, повернулся и ушел, оставив меня отдуваться и отвечать на тысячу вопросов.

ЗАВЕРШЕНИЕ

Из дневника Халька Юсдаля – IV

«Летнее солнцестояние»

Лес Руазель, Аквилония.

22 день Второй летней луны 1294 года.

Бракосочетание короля Аквилонии Конана I из Канахов и девицы Зенобии Сольскель, уроженки королевства Пограничного, отныне являющейся также законной королевой Аквилонии, праздновали согласно всем традициям и с надлежащим размахом. Торжества растянулись на две с лишним седмицы, в Тарантию съехалась половина страны, вино лилось не рекой, но водопадом, трезвый человек вызывал на улицах подозрение – не кофийский ли шпион? Казну опустошили почти наполовину, гостей с Восхода и Заката пригласили столько, что замок напоминал переполненную бочку, крылья мельниц тщеславия и громких имен вертелись, не переставая, а уж сколько громких од с восхвалительным прологом и прославительным эпилогом было прочитано…

Неудивительно, что под конец новобрачные не выдержали и сбежали.