Голос сердца

Она стала метаться по прихожей с ребенком, почти задыхавшимся от крика, спрашивая себя, за что ей такое наказание.

— Позвонить в ресторан… Это прежде всего, — бормотала она. Оставить сообщение для Харрингтона, что… что у нее небольшие неприятности с машиной, но что она приедет, как только сможет. — Затем я должна решить, что делать с тобой. — Она посмотрела на закутанного ребенка, на его сморщенное личико багрового цвета. Младенец замолк на мгновение, чтобы ухватить глоток воздуха для нового крика. — Нет, нет, не думай… я-то держу себя в руках, деточка, — сказала она, моргая, чтобы смахнуть собственные слезы.

С визжащим ребенком на руках Мадди направилась к телефону на кухню, но, как только шагнула через порог, почувствовала неприятный запах. Мгновение спустя ее взгляд остановился на дымящемся утюге, и крик ее едва ли не заглушил вопли Тимми. Утюг, который, она думала, сломался — поэтому и оставила его на своем коньячного цвета шерстяном платье, — наконец заработал.

— Ох, нет! Нет! Почему все это мне?.. — простонала она, подняв утюг и обнаружив огромное пятно спереди на корсаже платья.

Хорошим во всем этом было только то, что Тимми, казалось, нашел в ее последнем затруднении какое-то успокоение. Перестав плакать, уставившись на нее, он издал нежный воркующий звук.

— Ох, я понимаю. Это человек, который радуется несчастью ближнего. — Но губы Мадди слабо дрогнули. — Прекрасно, малыш. Так и держись, пока я не позвоню.

Однако это была чрезмерная просьба. Через минуту, в течение которой ей удалось связаться с метрдотелем в «Симеони» и передать ему сообщение, Тимми начал снова визжать, и Мадди плохо расслышала ответ метрдотеля. Естественно, как только она положила трубку, визг сразу оборвался.

— Так это и есть та игра, в которую ты играешь? Ты представляешь, как я буду выглядеть, опоздав на встречу с Харрингтоном? А теперь я не только должна найти кого-то, кто бы посидел с тобой, но еще и откопать что-нибудь, чтобы надеть. Это будет один из самых невероятных вечеров за всю мою жизнь.

Тимми ворковал.

Мадди вздохнула и, пользуясь мгновением тишины, стала звонить Лиз, чтобы срочно позвать ее на помощь. Набрав номер раз пять, Мадди поняла, что Лиз поехала к невестке купать ребенка прямо от нее.

— Думай, Мадди. Думай. К кому еще ты можешь обратиться? — Так, у нее есть пять соседей в ее престижном особнячке. Мадди их знает лишь настолько, чтобы обменяться любезностями при встрече. Как может она кого-нибудь из них попросить посидеть с чужим ребенком?

После того как закончился список ее друзей, которым она позвонила и которых или не застала дома, или застала чуть ли не у двери торопившимися по делам, Мадди, совсем расстроенная, решила позвонить всем своим соседям.

Только одна соседка с первого этажа оказалась дома. Это была миссис Джонстон, да и та уезжала в Марблхед — навестить племянницу. Она, однако, дала Мадди полезный совет. Дочь миссис Джонстон иногда пользовалась службой приходящих нянь.

— Дайте подумать. Служба называлась то ли «Крошка», то ли «Крошка любви». Что-то наподобие этого. Вспомнила! Она называется «Крошка заботы». Удачно, да? — Миссис Джонстон рассмеялась, в то время как Мадди машинально выдавила вежливую улыбку. — У них есть отделения по всему городу. В любом случае, — продолжала миссис Джонстон, — в телефонной книге вы всегда отыщете несколько таких служб. Я уверена, что все они имеют лицензии и оказывают вполне профессиональную помощь. Вы найдете хорошую няню, которая присмотрит за вашим ребенком… Да, да, правильно, это не ваш ребенок. Это ваш племянник. То есть двоюродный племянник. Ну, желаю удачи, моя дорогая. Ох, это уже моя племянница сигналит возле дома. Я должна идти. Жаль, что не смогла вам больше ничем помочь. Я убеждена, что соседи должны помогать друг другу. Но теперь, когда мы познакомились, жду вас на чашку чая, заходите.

Мадди пролистала желтые страницы телефонной книги, перед тем как взялась за трубку. В Бостоне оказалось семь такого рода служб. Агентство «Крошка заботы» указывалось в списке последним. Скрестив пальцы, Мадди начала с него.

Майкл Харрингтон ехал по магистрали Сторроу. Снег залеплял ветровое стекло машины. Температура резко упала, и дороги обледенели. Автомобиль впереди постоянно заносило. Что касается Майкла, то он умело управлял своим «ламборджини», спортивный автомобиль уверенно катил по дороге. Майкл, приехав на машине из Нью-Йорка в Бостон, оставлял ее у мамы на неделю — на то время, пока он летал в Палм-Бич. Несмотря на то что машина довольно долго простояла на холоде, мотор урчал, будто сытый тигр. Майкл любовно поглаживал руль, выезжая на Центральную правительственную трассу.

Молодой человек в голубой штормовке, с эмблемой «Симеони» на нагрудном кармане, выскочил из ресторана с зонтиком, когда подъехал Майкл. Выйдя из машины, Майкл жестом отказался от зонта. Молодой человек закрыл его и с улыбкой окинул «ламборджини» оценивающим взглядом, прежде чем отогнать автомобиль на стоянку.