Голос сердца

Я огляделась. Комнатка была небольшая, но уютная. С правой стороны от входа стояли металлические шкафчики как в раздевалках. С левой — большой кухонный стол с ящичками, на котором расположились электрический чайник, кофеварка и какие-то баночки. Дальний угол был отгорожен занавеской, создававшей что-то вроде ширмы. Посредине стоял небольшой круглый деревянный столик, окруженный пластиковыми стульями. Комната была сквозная: в противоположной от входа стене виднелась еще одна дверь.

Осмотрев окружающую обстановку, я наткнулась взглядом на Тимура. Ибрагимов местным интерьером не интересовался, а как-то опасливо разглядывал меня, и видимо уже давно. Без труда угадав, что сейчас он начнет заваливать меня вопросами, я мысленно поморщилась — меньше всего мне в данный момент хотелось объяснять ему свои странности, но деваться было некуда. Дойдя до круглого столика и развернув к себе ближайший стул, я села и обреченно выдохнула:

— Спрашивай.

— Что спрашивать? — осторожно откликнулся парень.

— Тимур, я же вижу, что ты что-то хочешь сказать. И не надо на меня так смотреть — у тебя все на лице написано. Так что спрашивай.

Ибрагимов тоже прошел на середину комнаты и взял дугой стул, усевшись на него задом наперед напротив меня и только тогда, подозрительно хмурясь, поинтересовался:

— Оля, объясни, что это ты там устроила? Зачем весь этот спектакль?

Я опять тяжело вздохнула и серьезно посмотрела в голубые и холодные, словно лед, глаза своего спутника:

— Это не спектакль, Тимур. Я правда почувствовала, что этому дельфину очень плохо. Я понимаю, что тебе в это сложно поверить, и ты наверняка думаешь, что я сумасшедшая. Но я совершенно точно здесь не ошибаюсь… Я могла бы тебе кое-что объяснить, но только если ты поклянешься, что никому никогда не расскажешь о том, что от меня услышишь и о том, что увидел сегодня.

— Зачем это? — недовольно спросил парень.

— Затем, что я не хочу оказаться в психушке, и позволять разным докторам ставить на мне опыты — терпеливо ответила я.

Ибрагимов задумался, а потом вдруг спросил:

— А раньше ты в психушке не была?

— Нет, не была и в будущем туда попадать не собираюсь. Так ты поклянешься или нет?

— Чем поклясться? — хмуро спросил Ибрагимов.

— Чем-то важным для тебя. Например, собственным благополучием и удачей.

— Ладно — сдался он — Клянусь своим благополучием и удачей, что никогда никому не расскажу о том, что сегодня увидел и о том, что ты мне расскажешь. Довольна?

— Вполне — подтвердила я — Теперь слушай. У меня с детства была способность угадывать настроения людей и считывать их эмоции. С возрастом я этот дар развила, попутно натренировав свою интуицию. Еще я занимаюсь биоэнергетикой и в последние несколько лет пробую делать разные… штуки, которые нормальным людям кажутся необычными, но на самом деле доступны всем — было бы желание их у себя развить. Кое-что у меня хорошо получается, кое-что похуже. Суть не в этом, а в том, что для меня абсолютно нормально получать разную полезную информацию как бы ниоткуда. Я просто знаю и все, и в достоверности этой информации не сомневаюсь, потому что много раз на практике убеждалась, насколько она бывает точна и своевременна. Так что узнать как на самом деле чувствует себя этот дельфин, в общем-то, мне бы не составило труда, если бы я захотела. И в этом нет для меня ничего странного, я к этому уже давно привыкла. Странность как раз в том, что я не собиралась ничего узнавать, я вообще об этом не думала! Это сам дельфин как-то передал мне информацию, он будто говорил со мной… Для меня это стало полной неожиданностью. Раньше я с животными не умела разговаривать. К тому же этот дельфин почему-то думает, что я как-то могу ему помочь. А я понятия не имею, чего он от меня хочет — до этого я помогала только людям и с животными не работала. Так что, можно сказать, что для меня все это так же удивительно, как и для тебя — закончила я свое краткое пояснение.

Ибрагимов выслушал меня очень внимательно, помолчал, а потом вдруг спросил:

— А Идолбаев об этом знает?

— О чем? О моих способностях? Конечно, знает. А как ты думаешь я вылечила ему живот после того жестокого удара во время боксерского боя? Уж точно не таблетками и мазями. Но он мне тоже поклялся, что никому не скажет и пока что слово свое держит.

— И как же ты его лечила? — полюбопытствовал Тимур, а я заметила, что он уже не так опасливо и настороженно смотрит на меня.

— Как, как… Энергетически, конечно. Я не могу объяснить неподготовленному человеку весь процесс. Скажу лишь только, что постаралась сгладить последствия удара и восстановить внутренние органы в прежнем здоровом виде. И предупреждая твой вопрос, скажу сразу: я не экстрасенс. И мне не нравится это слово. Экстрасенс — это тот, кто обладает сверхспособностями. А такие способности как у меня, я повторяю, есть у каждого, только они в спящем состоянии. И лишь от самого человека зависит есть ли у него желание и хватит ли у него терпения их разбудить. Понятно?

— Да — задумчиво откликнулся Тимур — по крайней мере, это многое объясняет…

— Что, например? — заинтересовалась я.