Голос сердца

— Оля, скажи мне честно, за кого ты меня принимаешь? Думаешь, я смогу спокойно сидеть в сторонке, когда моих друзей избивают? Скажи мне кто это. Ты ведь знаешь его, да? Пойми, Соколова, таких подонков надо учить сразу, иначе они решат, что ты абсолютно беззащитна и будут вымещать на тебе зло при первой же возможности. Ну, сама подумай, а вдруг ему взбредет в голову еще раз поднять на тебя руку, а меня вдруг не окажется поблизости? Что тогда будешь делать? Так что будь добра, скажи мне кто это, и я тебе обещаю — больше он никогда и пальцем тебя не тронет!

Девушка отняла руки от лица и очень мягко и доверчиво посмотрела на меня. Грустно улыбнувшись, она ответила:

— А знаешь, из тебя получился отличный друг, даже намного лучше, чем я ожидала. Но, хотя мне очень хочется, я не могу тебе рассказать. Ты сам не понимаешь, о чем меня просишь. К тому же это не решит проблему, а лишь усугубит ее. Насилие порождает насилие.

— Почему не можешь? — быстро спросил я, уцепившись за догадку, промелькнувшую в глубинах моего мозга — Я его знаю?

Соколова испуганно дернулась и замолчала, всем своим видом показывая, что больше мне ни слова не удастся из нее выдавить. Я понял, что попал в яблочко, но имя подонка я смогу от нее узнать только когда рак на горе свиснет, и разозлился. Мне опять жутко захотелось схватить ее за плечи и потрясти как следует: ну до чего же упрямая ослица! Чтобы не наделать глупостей, пришлось спрятать руки за спину. В слух же я сказал с сарказмом:

— Спасибо на добром слове, дорогая подруга. Или мне лучше сказать бывшая подруга? Сдается мне, ты уже успела вычеркнуть меня из списка своих друзей и хочешь от меня избавиться, не так ли? Даже не даешь мне тебе по-дружески помочь, как мы еще в самом начале договаривались. Сама себе противоречишь…

— Хм, — меня посетила очередная умная мысль — А не связан ли как-то этот синяк с твоей дурацкой просьбой прекратить наше общение? Ведь до того как ты его получила, подобных мыслей у тебя не возникало. Если так, то это многое могло бы объяснить — я испытывающее смотрел на Олю, пытаясь по выражению ее лица определить, насколько я близок к истине. Похоже, и здесь я угадал: в глазах мелькнуло паническое выражение, но через секунду она взяла себя в руки и лицо стало отрешенным и замкнутым — Давай так, я соглашусь пересесть в другое место, но только если ты мне скажешь, кто тебя ударил. Договорились?

Но принципиальная Соколова, лишь сильнее нахмурилась и отрицательно помотала головой:

— Нет. Ты можешь думать, что хочешь. Только я все равно считаю, что ты ничем не сможешь помочь, все лишь еще больше запутается. И поэтому вмешиваться тебе не следует. Ладно, — вздохнула моя соседка — раз ты не желаешь покидать эту парту, придется тогда мне поискать себе другое место — и принялась складывать свои вещи в сумку.

Я аж зубами заскрипел от досады на глупую девчонку:

— Не говори ерунды! Черт с тобой, Соколова, я пересяду, раз уж тебе это так понадобилось. Но имей в виду, я так просто этого не оставлю. Я самостоятельно все выясню, понятно? Между прочим, я сам в состоянии решить, когда мне следует вмешиваться, а когда нет! Так что мы еще посмотрим, кто из нас был прав!

Резко подскочив со скамейки, я не оборачиваясь направился в другой конец аудитории. Краем глаза я заметил, что Рустам и Али приветственно махнули мне, рассчитывая, что я присоединюсь к ним. Но в данный момент я не чувствовал в себе никакого желания с кем-либо общаться. Поэтому я просто махнул в ответ и перешел по проходу на другой ряд. Там я нашел себе такое место, чтобы удобно было наблюдать за Ольгой и одновременно видеть большую часть аудитории. Тут как раз и преподаватель объявился, так что пара началась. И ничто не мешало мне все как следует обдумать.

Я попробовал сложить все факты воедино: у Ольги пол-лица распухло из-за того, что какой-то знакомый нам обоим гаденыш посмел ее ударить; это как-то связано со мной, потому что теперь она не хочет со мной рядом находится; она ничего не хочет мне рассказывать, так как считает что я все еще больше запутаю; она хочет, чтобы мы временно перестали общаться, якобы для того, чтобы решить эту проблему.

И какие выводы я смогу из всего этого сделать? Во-первых, ее здорово напугали — вон как побелела вся, когда я начал догадываться о причинах ее поведения. Гаденыш наверняка приказал ей молчать и ничего мне не рассказывать. Прибью заразу, когда узнаю кто это! И во-вторых, у Оли явно есть какой-то план, который моего участия не предусматривает — недаром она постоянно повторяла, что наше общение прекращается временно. Интересно, что она задумала? Могла бы хоть намекнуть. Я не такой уж тупой, как она считает — могу подождать в стороне, если мне внятно объяснить зачем это нужно!

Ну ладно, раз у нее есть план, и она специально удалила меня подальше — значит думает, что этот урод скоро снова рядом объявится. Вот и отлично. Все что мне нужно — это не спускать с нее глаз и тогда я наверняка узнаю, какому гаду вздумалось нам мешать, и уж тогда ему не поздоровится.