Голос сердца

Боль оказалась намного сильнее, чем я ожидала, все мои внутренности будто разрывало на мелкие клочки. «Боже! Как он это молча терпел?! Я не смогу это все переработать!» — промелькнула паническая мысль. А боль с каждым шагом все усиливалась, и вскоре мне пришлось присесть на ступеньки, так как идти больше не было никакой возможности. Находясь на грани паники, я обратилась с вопросом к своему Ангелу-хранителю:

— «Скажи, что мне делать?!»

— «Отдай боль Земле» — пришел откуда-то немедленный ответ, и в голове возникло понимание как можно это сделать.

Не теряя времени, я приложила руку к своему животу и тем же способом, при помощи невидимой энергетической руки, принялась вытаскивать из себя эту заразу. Потом резким бросательным движением впечатала ладонь в ступеньку лестницы, мысленно представляя, как боль проходит сквозь нее, попадает в землю и падает еще дальше до самой магмы, где и растворяется в жидкой лаве. При этом я мысленно просила у Земли прощения за то, что приходится «скармливать» ей эту гадость. Мне сразу стало легче, но всю операцию пришлось повторить еще несколько раз, чтобы я более-менее пришла в норму. Вдруг снизу я услышала удивленный голос Идолбаева:

— Соколова! Что это ты делаешь?

— Э-э-э, ничего. Просто отдыхаю — отмазка получилась донельзя глупой и я с изрядной долей опасения посмотрела на Адама. Он в свою очередь скептически уставился на меня в ответ. Молча ощупав меня изучающим взглядом с ног до головы и что-то просчитав в уме, он мягко спросил:

— Оль, ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Нет — честно ответила я — но, видимо придется. Ты же так просто не отвяжешься.

— Угадала — улыбнулся Идолбаев и глаза у него так и засветились неподдельным любопытством.

— Что ж, — обреченно вздохнула я — Все равно на пару мы уже опоздали. Пойдем в другое крыло, в нашу рекреацию на третьем этаже — не на лестнице же разговаривать.

Мой любопытный друг молча кивнул, и мы быстрым шагом направились в противоположную от статистики сторону.

Адам

Мой организм постепенно восстанавливался после испытания, которое я нечаянно устроил ему в пятницу, хотя и слишком медленно на мой взгляд. К понедельнику я уже был в состоянии прийти в универ и, наконец-то, встретился с Ольгой. День проходил как обычно, настроение было приподнятым, с Соколовой время убегало незаметно, и я даже стал постепенно забывать о своем неважном самочувствии. Как вдруг обстоятельства сложились так, что жизнь напомнила мне про мою травму очень неприятным способом: Оля случайно заехала своим пакетом, полным тяжеленых книг мне в больное место, да так точно, словно специально прицеливалась!

Живот взорвался ужасной болью, у меня даже дыхание перехватило и показалось, что все, что я съел на завтрак, в очень скором времени покинет мой организм. Говорить я был не в состоянии, поэтому молча пытался справиться с подступающей дурнотой, согнувшись в три погибели.

Оля тем временем предложила мне присесть и отбуксировала к скамейке у гардероба. Меньше всего мне хотелось опозориться у нее на глазах, так что я мечтал, чтобы она, наконец, поскорей ушла на пару, но девушка как назло похоже не собиралась никуда уходить. Чувствуя, что моей силы воли надолго не хватит, чтобы сдержать рвущийся наружу стон, я попробовал ее поторопить. Однако вместо того, чтобы послушаться, Соколова вдруг присела рядом со мной и зачем-то просунула свою ладошку между моими руками и больным животом. Я от неожиданности даже чуть со скамейки не свалился! Велев мне сидеть тихо и не дергаться, девушка закрыла глаза, и лицо у нее при этом стало очень строгим и сосредоточенным. Не успел я поинтересоваться что все это означает, как она вдруг произнесла ни к кому конкретно не обращаясь:

— Рука, нанесшая удар, забирает его себе.

И я вдруг почувствовал, будто боль в животе немного поутихла. Наверное, мне показалось, ведь не может же настоящая физическая боль (к тому же такая сильная) утихать от простых слов! А Ольга тем временем бодро подскочила со скамейки, пообещала, что мы увидимся после пары и стремглав рванула к лестнице. Я только и успел удивленно проводить ее глазами. Очень странно, но чем больше она удалялась от меня, тем легче мне становилось. Боль утихала прямо на глазах! И вскоре я почувствовал, что она оставила по себе лишь легкое воспоминание. Как Соколова смогла такое провернуть?! Уму непостижимо! В том, что это не случайность, а ее рук дело (в прямом и переносном смысле), я нисколько не сомневался, хоть моему рациональному разуму было очень сложно в это поверить. Но факты были на лицо: до того как девушка что-то со мной проделала, боль и не думала уменьшаться, а после — улетучилась будто ее и не было.