Голос внутри меня

К его визиту она надела темный деловой костюм, в котором, вероятно, ходила на работу. Ей было чуть за тридцать. Привлекательная, вся в веснушках, с каштановыми волосами, ниспадающими на плечи, она держалась строго, однако Фрост заметил кое-какие признаки того, что в прошлом она была необузданным ребенком. Татуировки овивали ее шею, как змеи. В обеих ноздрях поблескивали крохотные золотые колечки. Стены гостиной были увешаны афишами Оперного театра Сан-Франциско, где она работала, и постерами металлических групп вроде «Мастодон» и «Уинтерсан». В углу Фрост заметил пианино, а рядом к стене была прислонена электрогитара.

Мария провела его на заднюю веранду и пригласила сесть на плетеный диван. Из окон открывался вид на темные тучи и прибрежные холмы. Сама Мария села в качалку, древнюю, судя по всему.

– Должна признаться, инспектор, ваш звонок заставил меня понервничать, – сказала Мария.

– Понимаю. Сожалею. Вам известно, кто такой Руди Каттер?

– Конечно. Вы хотите сказать, что, возможно, это чудовище преследует меня?

– Я еще не знаю наверняка. Нам известно, что он искал вас в интернете, но оказалось, что в Сан-Франциско женщин с именем Мария Лопес очень много. Нам неизвестно, какую из них он ищет. Вполне возможно, что к вам это не имеет никакого отношения, но мы проявляем осторожность.

– Я же больше не живу в Сан-Франциско, – заметила Мария.

– Но вы работаете там, не так ли?

– Да, я езжу на BART каждый день. А что, серийные убийцы тоже ездят на общественном транспорте туда-обратно? – Она издала короткий смешок, чтобы скрыть напряжение.

– Как я сказал, мы не хотим рисковать. Мы не знаем, как он выбирает женщин, которых преследует. В соответствии с данными автотранспортной инспекции, вы раньше жили в городе, не так ли?

– Да, я родилась в больнице Святой Марии недалеко от парка. И всю жизнь прожила в шести кварталах от нее. А два года назад переехала. Никогда не думала, что буду жить в пригороде.

– Что случилось? – спросил Фрост. – Почему вы уехали из города?

Мария выставила вперед руку. Фрост заметил кольцо с крупным бриллиантом.

– Случилась любовь. Когда мы с Мэттом поженились, мы оба решили как можно быстрее родить ребенка, а в Сан-Франциско, если честно, мало детей. И тогда мы переехали сюда. Мы оба помешаны на фитнесе, и нам нравятся пробежки среди холмов.

– Лучше места просто не найти, – сказал Фрост.

– Это верно. Я думала, что буду скучать по городу, но сердце ни разу не защемило. И я не выпала из бурной городской жизни благодаря работе в театре.

– У вас есть дети?

– Да, сын. Джереми. Ему два. Он с Ранией, нашей няней. – Мария закатила глаза. – Странно говорить такое. Вы, наверное, догадались, что я повзрослевшее «дитя цветов». В те времена считалось, что деньги – это корень зла. И вот я здесь, замужем за человеком, который работает в крупной корпорации, живу в престижном пригороде, имею няню и работаю в некоммерческой организации, добывая деньги у элиты Сан-Франциско. Жизнь быстро меняет человека.

Фрост улыбнулся. Мария ему нравилась. Она воспринимала себя без особой серьезности.

– Ваш муж дома? – спросил он.

– Нет, он странствующий рыцарь, продает «Плейстейшн». Раза два за месяц он ездит в командировку за океан. Сейчас он где-то в Юго-Восточной Азии.

Фрост достал из кармана телефон и нашел самую четкую фотографию Руди Каттера, а затем передал телефон Марии.

– Лицо Каттера не кажется вам знакомым? Возможно ли, что вы недавно где-то видели его?

– Вы пугаете меня.

– Сожалею, но его схема включает наблюдение за женщиной, на которую он нацелился.

Она изучила лицо на фотографии и покачала головой.

– Нет, вряд ли, – сказала она.

– Вы уверены? Я услышал в вашем голосе сомнение.

– Ну, в его лице есть что-то смутно знакомое. Возможно, это потому, что я часто видела его в новостях. Если я с ним и встречалась, то давно. Несколько лет назад. Но я могу ошибаться. Внешность заурядная.

Это было правдой. Глядя на это типичное лицо, легко можно было решить, что где-то уже его видел. Однако Мария оказалась первой из всех опрошенных Фростом женщин, кто хотя бы заметил что-то знакомое в чертах Каттера. Для остальных Марий Лопес он был совершенно чужим человеком.

– Вы могли бы взглянуть на другие фотографии? – спросил Фрост. Он взял свой телефон и нашел папку с фотографиями жертв Каттера. – Просмотрите этот альбом, там несколько женщин. Я хочу знать, помните ли вы кого-нибудь из них.

– Кто они?

– Эти женщины – жертвы Каттера, – ответил Фрост.

Мария нахмурилась и стала медленно пролистывать снимки.

– Я помню, как видела эти фотографии по телевизору, еще тогда. Я внимательно следила за «Убийствами у Золотых Ворот». Как и все в городе. Но лично я с этими женщинами не знакома.

– А что насчет их имен? – Он знал эти имена наизусть, потому что они навсегда запечатлелись в памяти, поэтому без запинки назвал их. В том числе и Кейти. – Вспомните, не могли ли эти имена принадлежать людям, которых вы знали, или с которыми работали, или с которыми росли?

– Сожалею, нет. – Она обратила внимание на имя Кейти. – Истон? Она вам кем-нибудь приходится?

– Сестрой.

– О боже, простите.