Голос во тьме

– Не слишком успешно, – поддела его Маргарет.

Он возмущенно встрепенулся, и тихое бурчание в его желудке превратилось в пронзительную трель.

– А, черт, – прошипел Энджел, съежившись. – Забыл поесть.

Мисс Шеридан приподнялась на локте и пододвинула ему большое блюдо под салфеткой, что занимало всю ее прикроватную тумбочку.

– Угощайтесь. Я выкрала с кухни пироги.

– С чем это? – подозрительно спросил Энджел.

– С мышьяком, – ответила Маргарет. – И еще сливовое варенье для вкуса.

Он взял пирог, тщательно обнюхал и надкусил. Запахло корицей и сливами. Мисс Шеридан тоже угостилась. Некоторое время они молча боролись с вязким тестом и густой, как клейстер, начинкой.

– Выпечка – это не самая сильная сторона нашей временной кухарки, – наконец признала Маргарет. – А повар в отъезде. Ну как?

– Мнф-ф-ф, – отозвался наставник, увязая зубами в тесте. – Нчг хршего.

– Жуйте тщательней. Я чуть не подавилась. А что вы хотели увидеть в моих воспоминаниях?

– Подсказку. В конце концов, его заклятие должно было оставить след. – Редферн впился в румяный бочок пирога, аки вампир в девичье горло. – Чародеи всегда оставляют отпечатки своей личности в заклинаниях. А этот тип – нет, черт побери!

– Значит, он – колдун? – содрогнулась Маргарет. – Как дворецкий мистера Лонгсдейла?

– Нет, – процедил Энджел, – вонь колдуна ни с чем не спутаешь.

– Ну… может, он наполовину человек, наполовину…

– Не мелите чуши. Полукровок не бывает. Ведьмы и колдуны иногда путаются со смертными, но их союзы бесплодны. Эти твари только выглядят похожими на людей. – Энджел угрюмо уставился на пирог. Тот криво улыбался ему щелью, полной сливового варенья. Редферн тщательно слизал все сладкое и вытер губы тестом.

– Но тогда кто это? Нежить? Нечисть?

– Нет, это человек.

Маргарет недоуменно нахмурилась:

– Но вы же только что сказали, что он не оставляет следов, как человек! Разве это не значит… – Она растерянно замолчала.

– Не значит. Сегодня он не пришел. Он знает, что вас охраняют, и опасается. А нежить, нечисть и колдуны не опасаются. Им нечего бояться в мире людей.

– Но это довольно шаткое обоснование, вам не кажется?

– Мне не кажется. – Он прижал палец ко лбу Маргарет. – Поэтому мне потребовалось побывать здесь, чтобы узнать изнутри, ощутить, каково это – оказаться в его власти.

– И как, ощутили? – суховато спросила девушка. Ей не нравилась роль подопытного кролика.

– Теперь я знаю точно. – Энджел наклонился к ней и вдруг нежно взял ее лицо в ладони. – Подумайте, Маргарет, вы действительно не хотите уйти со мной?

Девушка сжала его запястья – под кожей учащенно бился пульс.

– Почему вы меня пугаете? – дрогнувшим голосом спросила мисс Шеридан. – Что вы там увидели?

– Тысячекратно усиленную волю. Ему не нужны заклинания, чтобы подчинить себе чей-то разум, и потому этот человек не оставляет следов. Эти медальоны, – его рука скользнула по щеке и шее Маргарет к ее груди и накрыла амулет, – почти бесполезны. Они предназначены для защиты от заклятий и магии колдунов. Если бы чародей не решил убить вас руками вашей компаньонки, то подчинил бы вас, едва перегорел медальон.

– Значит, – прошептала девушка, – этот маньяк может делать все, что хочет, потому что ему достаточно пожелать и представить?

– Ну, думаю, что не все. Это несколько обнадеживает. Похоже, что материальные предметы ему не подвластны, только живые существа. Кроме того, одурманенных морфином бандитов он все-таки убил заклятием, поскольку они были без сознания. Значит, он может влиять только на ясный разум.

– Так что же, нам всем надо постоянно хлебать какой-нибудь дурман, чтобы маньяк до нас не добрался?

– Это не панацея, – вздохнул Энджел. – Ни ваш консультант, ни ваш дядя не знают, с кем они столкнулись, а потому не могут найти способ его обезвредить.

– Тогда скажите им! Вы же знаете, как от этого защититься?

Редферн покачал головой. Мисс Шеридан сникла. Конечно, сгорающий медальон предупредит об опасности, даст минутку или две, но потом? Любой человек в ее доме, любой в городе беззащитен перед этим маньяком!

– Откуда он такой взялся, – с горечью прошептала девушка. Энджел слабо вздрогнул, будто вопрос кольнул его в больное место.

– Это человек, который подвергся воздействию.

– Какому воздействию? – спросила Маргарет, удивленная его горестным тоном. – Что оно делает?

– Воздействие? – Энджел отстранился. Он смотрел на свои руки и молчал, сжимая и разжимая кулаки, словно проверял подвижность мышц и суставов, и ответил, только когда Маргарет уже нетерпеливо заерзала: – Невозможно предсказать. Оно меняет каждого по-разному… оказывается.

– Оказывается?

– Я не знал, что есть еще… такие.

– Какие такие? – допытывалась девушка. Вид у наставника был одновременно отрешенным и несчастным, точно его мучило какое-то воспоминание. Маргарет придвинулась к нему и несмело положила руку ему на плечо.

– Какие, Энджел?

– Иногда, – тихо сказал он, – мне кажется, что все это – долгий предсмертный бред. И мне никак не узнать, существуете ли вы на самом деле.

Маргарет оцепенела.