Голоса выжженных земель

Люк ловит мой ошеломленный взгляд и нехотя, словно отрываясь от крайне важных дел, поясняет:

– Совсем недавно в Чернушке мы чего только не дегустировали… В этом преимущество твоего склезора: старые радости на новый лад.

Зарядить бы умнику промеж глаз, чтоб попроще был…

«Умника» спасает Летиция, она неторопливо входит в кабинет и, не обращая ни на кого внимания, молча усаживается рядом с Люком, то есть напротив меня. Мгновенно забываю и о маркизе, и о кофе. Лю…

Девушка выглядит неважно. Прячет красные, опухшие глаза, старается не смотреть на меня. Плакала? Плакала… На душе становится тоскливо. Я ни в чем не виноват, но вину за собой ощущаю. Глупо, конечно, однако ничего уже не попишешь, нелогичная и непредсказуемая совесть вынесла вердикт. «Виновен».

– Кворум в сборе, можем начинать, – Настоятельница покидает уютное кожаное кресло и перебирается поближе к нам, гостям. Садится на стул рядом со мной. Демократично, слов нет, однако от подобного соседства меня начинает бить жуткий озноб. Так и до смертельных объятий «кондратия» недалеко…

– Уважаемый Люк, вчера вы уклонились от беседы – я понимаю, дорога, усталость и все такое, однако сегодня вы не откажете даме в любезности, удовлетворите, наконец, женское любопытство? – тон у Настоятельницы скорее насмешливый, только откуда повеяло могильным холодом?

– Удовлетворять женщин – первейшая обязанность любого мужчины, – маркиз, похоже, дерзит. Завидую его самообладанию, камикадзе хренов. – Только у меня будет одна небольшая просьба. Если позволите, я бы закрыл дверь на замок, не хочу, чтобы кто-нибудь нам помешал.

– В Приюте у обслуживающего персонала с дисциплиной строго. Будет достаточно моего приказа, и никто…

Люк перебивает, заявляя категорично:

– Я настаиваю.

Храбрый портняжка, только очень и очень глупый. Зачем он злит ее, совсем краев не видит?!

Настоятельница несколько секунд пристально всматривается в серьезное лицо маркиза. Открытое неповиновение – она давно отвыкла от подобной наглости.

– Вы интересный человек, Люк, – медленно выговаривает Хозяйка. Рубашка на моей спине становится мокрой. Еще немного, и ее примеру последуют штаны. – Умеете удивлять… Хорошо, желание гостя закон.

– Благодарю, – Люк поднимается и идет к двери, в гробовой тишине оглушительно щелкает замок.

– Одно желание, уважаемый маркиз, – добавляет Настоятельница ледяным тоном. – Впредь не советую злоупотреблять моим терпением и гостеприимством.

– Ну что вы, как можно.

Я убью этого придурка! Если сам доживу до окончания столь опасно завязывающегося разговора.

Люк не возвращается за стол, вместо этого направляется к впечатляющего размера карте, висящей на одной из стен.

– Воспользуюсь, если вы, Настя, не возражаете?

– Сделайте одолжение.

Маркиз чертит рукой воображаемую линию, соединяя Урал и столицу.

– Такой путь мы проделали. Из Екатеринбурга почти до Москвы. Две тысячи километров, а может, и больше, дорога была отнюдь не прямая. И не простая.

Краем глаза слежу за Настоятельницей, она выглядит до предела сосредоточенной. Я боялся, что в адрес Люка посыплются колкости и подковырки, однако эта женщина либо не страдает мелочной мстительностью, либо крайне заинтересована в информации, которой обладает маркиз.

– О цели нашего путешествия я расскажу в самом конце, есть на это свои причины, уверен, вы их поймете.

Передвигались мы на гигантском мутанте, похожем на динозавра. Контролировал его Сол, благодаря своему Таланту. Настя, вы ведь в курсе, о каких Талантах я говорю?

Настоятельница кивает после небольшой паузы:

– Уверена, речь идет не о дрессуре. Что-то ментальное?

Последний вопрос, как и взгляд Хозяйки, адресуется мне.

Теперь паузу выдерживаю я. Внутренний аутотренинг – «не заикаться и не мямлить, не заикаться и не мямлить!» – продолжается несколько долгих секунд.

– Я не очень разбираюсь в природе дара, или, как сказал Люк, таланта. Может, благодаря ментальному воздействию, а может, запаху или еще чему-нибудь, но Зверь меня и моего… соратника не трогал. У меня случилась потеря памяти, я не помню, как сдружился с Броней, но она меня признавала, это точно. Сейчас же, когда Зверь погиб, я ничего в себе не ощущаю – ни таланта, ни дара, потому толком и объяснить ничего не могу. Извините, Настя.

– Что вы, Сол, не надо извинений, – она спешит меня успокоить, и я почти благодарен ей. – Я врач, прекрасно представляю ваше состояние. Если бы не срочность в делах, дала бы вам спокойно отлежаться и восстановить силы… Так что вы меня извините.

В белесых глазах искреннее сожаление… может, зря я так трясусь, женщина как женщина.

– Что же случилось с вашим подопечным динозавром?

– Настя, – маркиз отвлекает Хозяйку от моей персоны, и я, наконец, могу перевести дух. – Давайте обо всем по порядку, не забегая вперед.

– Хорошо, Люк, – легко соглашается она. – Я вся внимание.

Неожиданно Люк смягчается: