Голова королевы. Том 1

Сэррей взял свою шпагу, засунул за пояс кинжал и тихо отворил дверь в прихожую, собираясь сделать обход, чтобы выяснить, что замышлялось под покровом этой тишины. Он прислушался и выглянул в дверь коридора. Однако и здесь царила такая же тишина… Тогда Роберт тихо открыл дверь, бесшумно выскользнул на цыпочках, тихонько спустился по лестнице и вышел на двор.

Там он сделал несколько шагов, прячась в тени от стены, и потом осмотрелся по сторонам.

Комнаты флигеля, находившиеся над его комнатами, были ярко освещены, и луч света проникал сквозь спущенные тяжелые гардины окон.

Это удивило Сэррея; ведь кастелян уверял, что в этом флигеле никто не живет!…

Вдруг Роберт увидел, что мимо него проскользнули две фигуры, и он был убежден, что то были духовник и какой- то другой мужчина. Значит, там происходило что-то, что хотели скрыть от него!

С сильно бьющимся сердцем Сэррей проскользнул обратно в дом, бесшумно взобрался по лестнице, попал в коридор и на мгновение остановился здесь прислушиваясь.

Наверху открылась дверь.

Роберт спрятался в нишу под лестницей.

Какой-то мужчина осторожно спустился по лестнице, подошел на цыпочках к двери комнаты, где он помещался, и запер ее, а затем вернулся и тихо поднялся опять по лестнице.

Роберт последовал за мужчиной и, когда последний добрался до верхней ступеньки, услыхал тихий смех, по которому сейчас же узнал Марию Сэйтон.

Роберт приложил ухо к двери комнаты, откуда доносился смех.

— Нет, это великолепно! — промолвила Мария Сэйтон. — Я боюсь только одного, что он совсем не проснется, и мы напрасно оденемся в эти саваны. Но какая отличная комедия получится, когда храбрый молодчик будет рваться к решеткам и не сможет выбраться из комнаты, чтобы совершить геройские деяния! Но обещайте мне, кастелян, что тогда, когда челнок счастливо переберется через озеро, вы позволите нам шуметь, словно настал час Страшного Суда. А когда он выбьется из сил в желании взломать дверь и начнет кричать и ругаться в окно, тогда вы тихо отопрете дверь и дадите ему возможность приступить к погоне за привидениями. Ведь он не знает ни ходов, ни ковровых дверей. Мы уж помучаем его досыта! Если он примется догонять меня, тогда Флеминг начнет высмеивать его, а если он станет преследовать Марию Бейтон, то замогильный голос Ливингстон примется вышучивать его.

— А в конце концов мы устроим так, чтобы он свалился в погреб, пусть постынет там до завтрашнего утра! — засмеялась Флеминг.

— Мы же примемся танцевать наверху танец привидений! — фыркнула Сэйтон.

— Глупые девочки! — сказала Мария Лотарингская. — Я не хочу вам портить шутку над этим высокомерным мальчишкой, но смотрите, не браните меня потом, если она вызовет серьезные последствия. Если этот кичливый паж заподозрит что-либо, то не останется больше ничего иного, как заставить его онеметь навсегда, так как Арран скоро разгадает нашу игру!

— Ваше величество! — возразила ей Мария Сэйтон. — Право же, он совсем не так плох. Если бы он не был связан своим словом быть верным графу, он был бы для нас самым потешным и добродушным оруженосцем на свете!

— Мария Сэйтон с такой теплотой говорит о паже, — строго промолвила вдовствующая королева, — что я начинаю подозревать, не дорожит ли она гораздо больше его жизнью, чем благом моей дочери.

— Ваше величество! Как истинная Сэйтон, клянусь вам! Я отношусь к нему сочувственно только потому, что верю, что это вполне заслужено им. Но я не остановился бы перед тем, чтобы воткнуть ему кинжал в самое сердце своей рукой, если бы он служил помехой к спасению королевы. Но в то же время я искренне признаюсь, что мне причинило бы большое горе, если бы ему напрасно сделали бесполезное зло!

Услышав эти слова, Сэррей почувствовал лихорадочное сердцебиение. Эта милая девушка могла бы любить его, а ему придется только восстановить ее против себя, если он будет исполнять то, что предписывает ему долг.

— Пора! — раздался из комнаты решительный голос королевы. — Дрейбир, проводите графа и откройте ему ворота! На всякий случай велите завесить окна снаружи, чтобы тот ничего не увидел, в случае, если он все-таки будет подглядывать или проснется от шума. Ты же, Мария…

Дальнейшие слова Сэррей не мог расслышать, так как голос королевы понизился до глухого шепота.

Роберт услышал только тихое побрякивание оружия — значит, готовились пустить в ход насилие. Вероятно, гарнизон замка подкуплен королевой-матерью, так как иначе им не могло бы удастся проведение намеченного плана, И Роберт решил удостовериться в этом.

Он торопливо поднялся по лестнице еще выше, прошел во второй этаж, и нашел лестницу, ведшую на зубцы замка. Там он увидел часового-стрелка, лежавшего на сигнальной пушке, которой можно было поднять тревогу.

Часовой спал. Сэррей потряс его за плечо, но он не проснулся. Значит, часового усыпили каким-нибудь снадобьем!…

Роберт осмотрел пушку и убедился, что она заряжена. Значит, было вполне в его власти в крайнем случае поднять тревогу в замке и в окрестностях.