Голова королевы. Том 2

Вместо того, чтобы затевать заговоры в Англии, в Шотландии и на континенте, Мария Стюарт рассеивала скуку неволи, забавляясь птицами и собаками, или же занималась шитьем. Она поручала покупать для нее шелк, атлас, ленты для изящных дамских рукоделий, которые подносила потом, через посредство Ла-Мот-Фенелона, королеве Елизавете. При первом известии о том, что та благосклонно приняла ее подношения, Мария написала ей, что была обрадована такой милостью и готова во всем угождать и повиноваться Елизавете. Движимая этим желанием, она часто просила епископа. Глазгоуского выписывать ей из Франции то одно, то другое, что можно было поднести в дар Елизавете, какие- нибудь браслеты, зеркала или модные новости. Она радовалась, что эти подарки всегда принимались благосклонно. Вот до чего дошла несчастная Мария Стюарт!

Вместе с тем она старалась задобрить также и наиболее важных советников Елизаветы; она просила принца, своего родственника, передавать от нее подарки и изъявления благодарности графу Лейстеру, который обещал действовать в ее пользу; Бэрлею она писала самые дружеские письма; льстила даже беспокойному Валингэму, сделавшемуся статс-секретарем после назначения Бэрлея государственным казначеем. Она опасалась беспокойной фантазии этого министра, который, заведуя полицией, заботился теперь о безопасности Елизаветы.

После смерти Карла IX на французский престол вступил Генрих III. До этого он славился мудростью и твердостью, но, сделавшись королем, недолго обнаруживал эти достоинства. Мария Стюарт полагалась на него более всех прочих деверей, которых у нее было трое. Поначалу она думала, что он вступится за нее энергичнее Карла IX, просила не признавать ее сына королем Шотландии. Она хотела, чтобы Генрих III заключил с ней тайный союз и помог ей восстановить свои права, а прежде всего, чтобы он не возобновлял договора, заключенного в апреле 1572 года между Карлом IX и Елизаветой.

Однако Мария лишилась своей главной опоры при французском дворе в лице кардинала Лотарингского, которому была искренне предана, больше, чем всем родственникам, и к которому питала, наибольшее доверие. С его смертью у нее рухнула последняя надежда на поддержку со стороны Генриха III, потому что он под руководством своей матери следовал политике, сделавшей все правление Карла IX тревожным и кровавым. Эта политика лукавства соответствовала наклонностям Екатерины Медичи.

Генрих III возобновил заключенный в 1572 году союз с Англией; тогда Мария Стюарт снова обратилась к Филиппу II и папе через посредство епископа Росского, которого она снова аккредитовала при римском дворе после его освобождения. Папа Григорий XIII, следовавший планам своего предшественника Пия V и поддерживавший восстание в Ирландии, пытался уговорить Филиппа II снарядить экспедицию против Англии под началом дона Хуана Австрийского и предлагал, кроме того, устроить брачный союз между Марией Стюарт и этим молодым принцем. Однако Филипп II остался равнодушен к этим планам, несмотря на часто повторяемые просьбы Марии Стюарт передать ему своего сына как залог католичества. Она даже хотела лишить наследства своего ребенка и перенести его права на могущественного защитника католической веры в Европе.

Частые приступы ее болезней, окружавшие ее в неволе опасности и возможные последствия затеваемых ею заговоров принудили Марию Стюарт составить завещание. Оно было весьма обширно. И в нем она прежде всего заявляла, что оставит свой престол сыну лишь при том условии, если он отречется от учения Кальвина, принятого им по внушению приближенных, и пожелает вернуться в лоно католической церкви.

Тем временем никакого проблеска надежды на лучшее будущее для Марии Стюарт не было, и она уже не рассчитывала больше ни на чью поддержку и участие, за исключением не особенно могущественных Гизов, которые много обещали, но были бессильны сдержать свои обещания.

В продолжение пяти лет своего регентства Мортон поддерживал мир в Шотландии, в течение этого времени в ней не возникали новые политические партии и не возобновлялись старые раздоры. При таких благоприятных условиях росло благосостояние страны. Городская промышленность развивалась, флот прибавлялся, народное благополучие увеличивалось. Столь счастливая перемена в Шотландии возбуждала удивление и почти зависть посланников Елизаветы. Однако оставаться долгое время в спокойствии и подчинении было не в духе шотландского дворянства, ему надоело повиноваться Мортону, ненасытная скупость и крайнее высокомерие которого способствовали возникновению новых заговоров.