Голова королевы. Том 2

— Я принужден посадить вас вместо себя, — сказал Брай, надевая на него наручники и цепи, — и вполне уверен, что вы долго не останетесь моим заместителем. Когда вы освободитесь, то можете думать обо мне что угодно, и предпринимать против меня все что сочтете нужным, но мне кажется, что этот листочек будет у меня в большей сохранности, чем у вас. Поэтому я возьму его, а для того, чтобы иметь возможность выйти отсюда и в случае нужды защищаться, я прихвачу также и ваше оружие. Поэтому лучше не противьтесь моему желанию, иначе вы только заставите меня обойтись с вами более сурово, чем, быть может, я хотел бы, так как я уже сказал вам, что совершенно не желал бы покушаться на вашу жизнь.

Пельдрам попытался сказать что-то, но это совершенно не удалось ему.

— Не теряйте понапрасну слов, сэр! — сказал Брай, заметив намерение побежденного. — Вы только не сопротивляйтесь, пока я навешу на вас все эти украшения, это — все, что я хочу от вас.

Пельдрам бы совершенно беззащитен, он только и мог, что набрать немного воздуха, достаточного, чтобы кое-как поддержать замирающее пламя его жизни. Поэтому Брай не встретил с его стороны никакого сопротивления, когда опоясал его железным кольцом. Сделав это, он выпустил Пельдрама из рук, и тот тяжело, словно мешок, рухнул на пол.

— Да, да, мне и в самом деле очень жалко, — повторил Брай, — что я вынужден обойтись с вами таким образом, но этот документ слишком важен, чтобы ему оставаться в руках негодяя, а если вы и не являетесь таким злодеем, как Кингтон, то нет ни малейшего основания ценить вас много выше его.

Пельдрам разными движениями выказывал желание что- то сказать своему противнику. Но Брай ударил его рукой по губам.

— Кто не хочет слушать, должен почувствовать! — сказал он, оглядываясь на дверь. — Я вам уже раньше говорил это. Только не хватало, чтобы вы кого-то позвали на помощь!

Если бы Брай только мог себе представить, что хотел сообщить ему побежденный Пельдрам, то он не стал бы так заботиться о безопасности и был бы избавлен от многих мытарств. Но после всех этих неудачных попыток Пельдрам опустил голову и не возобновлял больше стараний объясниться. Брай надел на него ножные кандалы. Теперь Пельдрам почти не был в состоянии сдвинуться с места.

Подняв упавший на пол документ и даже не посмотрев на остальные бумаги, Брай взял меч, кинжал и пистолеты побежденного. Торопливо схватив фонарь и ключи, Брай поспешил выйти из камеры, приняв все необходимые меры предосторожности, запер дверь и поставил фонарь вместе со связкой ключей перед входом в помещение сторожа Ральфа, затем скользнул в башенную дверь и выбрался на Божий свет.

Ральф, вышедший на шум, произведенный уходом посетителя, послал ему вслед несколько проклятий, мимоходом глянул в камеру убедиться, здесь ли еще доверенный его попечениям арестант, и снова ушел к себе, чтобы отдаться прерванному сну.

Так что старый Ламберт мог бы до бесконечности поджидать появления Пельдрама.

II

Слуги, которых Пельдрам оставил в старом здании, вышли утром во двор, чтобы дать корм содержавшимся в конюшнях замка животным. Разумеется, они обнаружили исчезновение трех уведенных Ламбертом лошадей.

Это показалось им странным. Но с тех пор, как в замке стали прятать молодую госпожу, слуги в достаточной мере привыкли к разным чудесным событиям, чтобы поднимать большой шум из-за трех пропавших лошадей. Поэтому они стали спокойно ожидать, пока им дадут объяснение по поводу пропажи лошадей, но это объяснение явилось в совершенно неожиданной для них форме.

Кингтон самым отличнейшим образом проспал все свои намерения. Когда он проснулся, то в его голове было так все спутано и туманно, что ему понадобилось довольно продолжительное время, чтобы сообразить, где он находится.

Вдруг луч света пронизал его сознание, Кингтон вскочил и разразился дикими проклятиями. Глянув на неубранный стол с остатками ужина, он обхватил руками трещавшую голову, так как сейчас же догадался, что произошло. Он первым делом хватился запрятанных бумаг и убедился, что эти столь важные для него и всецело его изобличающие документы исчезли.

— Меня обокрали! — крикнул он и некоторое время простоял, словно оглушенный, а затем стал кричать: — Меня обокрали! А, Пельдрам, негодяй, это ты?

Кингтон бросился из комнаты в коридор, оттуда к лестнице, продолжая звать Пельдрама и обвинять его в воровстве.

На этот крик сбежались все обитатели замка, появились и приезжие гости, и вскоре выяснилось, что Пельдрама нет в замке. Вот тут-то и выплыло дело о пропаже трех лошадей, что еще более подтверждало очевидность бегства Пельдрама. Кингтон стал носиться как сумасшедший по замку, а затем выбежал на двор, где теперь сосредоточился главный шум.

Как раз в этот момент появился Ламберт, и, едва увидев его, Кингтон набросился на него.

— Ты мошенник! — заорал он, схватив старика за горло и чуть не задушив его. — Ты помогал ему! Где этот негодяй, где мои бумаги? Говори!