Голова моей Бени

Сотрудница музея встала, как вкопанная. Через мгновение на её лице застыла бледная маска испуга, когда она поняла, что за «подарок» улыбается ей одним уголком рта!

– Что за… – прошептала она, запнувшись.

– Илим ша аддим, – проговорила Бени и дунула ей в лицо.

– Чего?.. – только и успел я открыть рот, пытаясь понять, что означает эта странная фраза.

Дамочка упала без чувств. Бени, довольно улыбнувшись, показала глазами на сумку, прошептав: «Ломай ветку, и пойдём отсюда!»

Я сунул её обратно в торбу для фитнеса, надеясь, что никто не видел магический трюк, проделанный с сотрудницей ботанического сада. Проклятье, надеюсь, она не разбила голову! Впрочем, крови вроде нет, и это обнадеживает. Отломав ветку, я положил её в сумку рядом с Бени, которая довольно улыбнулась, радуясь удачному исходу нашей маленькой авантюры.

Оставалось только покинуть ботанический сад, не вызывая подозрений. Кажется, фокуса Бениюлы действительно никто не видел, поэтому мы беспрепятственно вышли на улицу. Вызвав такси, я достал из кармана пачку сигарет, извлёк из неё одну пулю для лошади и закурил.

– Кажется, всё нормально, да, мой герой? – раздался голос Бени из сумки.

– Тихо! Мы же на улице, – зашептал я, оглядываясь, и не увидев ни единой живой души поблизости, заговорил громче, – Ты что с ней сделала?

– О, она спит, – Бени негромко хихикнула.

– Как рыбки в пруду? – я мрачно усмехнулся.

– Как убитая, – Бени вздохнула, как мне показалось, притворно.

Пока мы играли словами, приехала машина, и водитель любезно предложил убрать сумку в багажник, но я предпочёл сесть назад, поставив драгоценный груз на колени. К счастью, у Бени хватило ума помолчать до конца поездки. Когда такси прибыло из точки «А» в точку «Б», я рассчитался с водителем и отпустил его творить добро на все четыре стороны. Авто тут же уехало, оставив после себя небольшое облако пыли, развеявшееся через пару мгновений.

– Бени, а если я кому-нибудь скажу «Илим…» как там?.. – этот вопрос мучил меня всю поездку!

– Ничего не будет, – проговорила Бени из сумки. – Ты ведь не проходил обряд посвящения в магию Иттилины? Вот-вот, так что её заклинания тебе без надобности.

– Нет, не проходил и вообще впервые слышу про эту твою Иттилину, – согласился я, направляясь к подъезду.

– Не сомневаюсь, – Бени вздохнула, – я же говорю, с магией у вас тут беда. Это было заклинание для самообороны. Любой девушке полезно знать парочку таких, чтобы в случае чего защититься от злодеев, тянущих грязные лапы к её душечке.

– Душечке? – переспросил я, доставая из кармана ключи, – Ты хотела сказать к ней, к душечке?

– Нет, к её душечке. В её трусиках, – пояснила Бени, тихонько захихикав.

Я открыл дверь ключом и вошел в подъезд – до родного дома оставалось буквально рукой подать! Сейчас, ещё пара этажей и, собственно, всё. Сверху кто-то спускался, судя по звуку неторопливых шагов, тихонько шаркающих по ступенькам, это была моя соседка сверху. Дама лет сорока пяти, которая обожала высказывать своё недовольство по любому поводу, меня терпеть не могла – алкаш, видите-ли, курит, видите-ли, вот бы выселить его, да, увы мне, интеллигентной птице, коротки мои куриные лапки! При встрече она, разумеется, здоровалась: иначе совсем уж получается невежливо, а конституция ханжествующей аристократки не позволяла ей встать на один уровень с простолюдинами вроде меня. Но, конечно, задирала нос, как могла. Мы встретились на площадке между первым и вторым этажом:

– Здравствуйте, Татьяна Витальевна, – проговорил я, посмотрев на физиономию, которая мгновенно скисла, едва ощутила на себе ауру творческого алкоголика.

– Добрый день, – важно ответила соседка, задрав нос.

– И вам не хворать! – подала голос Бени…

Вот чёрт её дёрнул, а?! Она сейчас, наверное, сияет, как ребёнок, который нашкодил и теперь его распирает от восторга и восхищения сделанной пакостью!

– Кто это сказал? – Татьяна Витальевна оглянулась по сторонам, осмотрела меня с головы до ног и уставилась на сумку с моим несчастьем.

– Это говорилка моя… – я запнулся от неожиданности, боги, какая ёб твою мать говорилка! – Это станция, Алиса, может быть, слышали… – что я несу, мудак ты, Стравицкий (это, кстати, моя фамилия, приятно познакомиться), ой мудак!

– А… поняла! – Татьяна Витальевна едва заметно улыбнулась, – У моей дочки есть такая…

– Да она барахлит у меня немножко, заткнуться не может, когда следует! – недовольно проговорил я и легонько пихнул сумку ногой. – Не бойтесь Татьяна, вы не свихнулись!

Вот это, я зря, ляпнул, хоть и из лучших побуждений. Ой, зря… лицо соседки побагровело, в глазах засверкали молнии, казалось, она сейчас случится невиданное – она начнёт материться! Стоит только чиркнуть спичкой, и пороховая бочка с ханжеством разнесёт всё на куски… я не стал этого делать. А то ещё потом затопит меня со злости! Татьяна Витальевна прошла мимо, отстранившись от моей сумки, будто в ней лежала не «станция», а нечистая сила.

Войдя домой, я первым делом достал Бени, положил на стол и отчитал её за дурацкую шутку. Выслушав мои нравоучения с видом виноватого ребёнка, она улыбнулась: