Голова сломанной статуэтки

В таких случаях даже выйти из дома на холодную улицу становится легче – хочется просто убежать от этой тягучей и злой ленты новостей, где как на зло ничего иного нет, каждый день – будни психотерапевта, который смотрит на ситуацию в мире. Однако выходить в «свет» всё же стоит, а чаще всего просто нужно. Иван Сергеевич собрал до конца свои вещи, оделся, обулся и вышел из дома, после закрыв его на ключ. Затем он медленно стал спускаться по лестнице вниз на выход. Шёл он по ступенькам так медленно, будто тёк по ним как мёд. Это вообще только сегодня решил Буркин так пойти… обычно он как и все спускался быстро перебирая ноги и даже перешагивая некоторые ступеньки, но сегодня он как-то «залип» на этом и все этаж шёл таким образом. В конце, когда он вышел из лестничной клетки и стал открывать дверь подъезда – солнце его так расстроило… суть в том, что его не было. Только облака цвета металла на кораблях тянулись по небу и всячески перемешивались, тянулись и просто неслись хаотично по небу, будто бы пока летели – рассматривали что-то в мире людей. В этот момент Иван Сергеевич вздохнул полной грудью, не без труда, и пошёл дальше на остановку, чтобы поехать в университет. Да, теперь он не пешком шёл, а ездил на маршрутках.

Дальше то не слаще. Будучи уже на остановке, Иван Буркин аккуратно встал в стороне и стал наблюдать за людьми.

Нельзя сказать, что он ставил цели в своём странном поведении, он не привлекал этим внимания и не хотел. Буркин сам просто как с утра был настроем на какой-то диалог с собой, на диалог посредством осязания физического и понимания в мыслях. Быть может это имеет шанс запутать людей, или показаться мелочью – однако сам процесс также не подразумевает ничего. В последнее время такое часто случалось: вообще спустя как месяца три-четыре после встречи с Андреем Беспаловым Иван Буркин себя начал чувствовать не просто иначе, он будто стал понимать что-то в этом мире не просто связанное с ним, а связанное со вселенным разумом. Андрей и Иван стали вместе не просто общаться, хотя, вначале может они именно это и делали, но позже они стали вдаваться в такие дебри ,что чёрт ногу сломит. Чаще всего предметом их очередной сессии (так они называли свои встречи, когда говорили о той самой теме) могла стать революция.

Какая революция? Какие ещё сессии?.. Это всё дело времени. А пока Иван просто посматривал на кислые рожицы людей в автобусе и ехал на учёбу к себе в университет. Тучи постепенно сгущались и начинали играть вихрями и прочими узорами на небе, явно давая понять, что всё было не так. Всё было не так, и поэтому многие боялись

, всё было не так, и поэтому многие любовались.

…

Дело шло к вечеру. Иван уже заканчивал свои дела будучи дома, и уже собирался идти к себе в комнату чтобы посмотреть какой-то фильм, однако почему-то он резко захотел на улицу. Бывают такие спонтанные желания, которым ты не в силе отказать. Тем более – на улице было более-менее ясно, а до заката ещё час – пол часа. Было бы даже грехом не выйти в такой вечер на улицу и не прогуляться.

Иван Сергеевич снова оделся, но уже в более простую одежду, и вышел из дома. Дальше он шёл через малые улочки в парк. В парке же Буркин надеялся сесть у речки и просто насладится моментом. Можно сказать, что если бы там не было именно того местечка, то может быть, Иван бы туда ни разу не ходил, так как вообще не любил время тратить попусту в последний год, как он «преобразовался и стал новой личностью». А если серьёзно – то там было просто тихо на фоне остального парка, где очень часто, особенно вечером, родители гуляли со своими детьми, школьники и подростки шумно отдыхали и другие – прочие, кто был не против мешать тем, кто в парк приходит отдохнуть от суеты, а не наоборот ввергаться в неё.

Вот он пришёл и, несмотря на свой интеллигентский вид, развалился на скамейке, закинув ногу на ногу и руки разложив на спинке, чтобы с двух сторон будто бы обнимать двух воображаемых друзей по сторонам.

Звук медленно текущей небольшой речки, показавшийся ему настолько же вальяжным, как и его жизнь, шелест листьев, так тщательно пытающийся что-то сказать, может, секрет для Ивана, создаваемый лёгким ветром, солнце, которое уже скользило между высоток, оставляя искусные, многообразные тени, уходило всё ниже и ниже…

– Всё хорошо! – подумал про себя Иван Буркин.

Всё было не просто хорошо. Душа даже лечилась. От плохого настроения с утра, где он только и думал о серости и тленности бытия, где революция казалась единственным методом какой-то там его борьбы – не осталось и следа. Прекрасный холст! Картина вечности была перед ним. Тонкий смех жизни был благосклонен одним своим представлением. Толпа искромётной радости бушевала у него в голове. Долгожданные песни играли у него в душе. Будто смерть и подвластные ей – угодили к нам в ложу.

…