Голова в бегах

— Вот сама к нему и присматривайся, а можешь сразу к двоим. У вас там во Франции, небось, свободные нравы. Амур либр, — блеснула я скудными познаниями языка, а сестрица щелкнула пальцем мне по носу и направилась в душ, находившийся внизу.

Помаявшись у окна, я пошла в соседнюю комнату, потому что на сердце моем была печаль в виде головы в пакете с брокколи, не дававшая расслабиться. Завидя меня, Мишка радостно заулыбался и указал головой на стоявший в комнате холодильник.

— Порядок! — заявил он, потирая руки. — Пристроили в лучшем виде. Морозильник большой, влезла, хоть и с трудом. А вот брокколи пришлось выбросить, они совсем поплыли…

Я икнула, судорожно сглотнула и виновато улыбнулась:

— Все никак не привыкну, что она с нами. Жутко-то как. Кусок в горло не лезет.

— Это ничего, дело наживное, — порадовал Мишка. — Я уже почти привык. Шутка ли, как с родной с ней ношусь второй день.

Тут я заметила Леньчика, лупившего яйца за журнальным столиком, и укоризненно взглянула на него. Уловив мой взгляд, он смутился, но есть не перестал.

— И чего глядишь волком? Мне, может, тоже не по душе такое соседство. Так что мне теперь, с голоду помирать? Между прочим, можем переложить ее в ваш холодильник.

Представив себе такую картину, я покрылась пятнами, пожелала ему приятного аппетита и поспешила ретироваться. Приняв душ, мы вышли на веранду, где Степановна к тому времени накрыла стол и даже выставила на него самовар. Мужчины сгоняли в ближайший магазин за продуктами, и через полчаса мы весьма плотно позавтракали, наслаждаясь свежим воздухом и прекрасным видом сада.

Машка с Леньчиком выглядели счастливыми новобрачными, я же свою роль жены играла скверно: огрызалась и костерила Мишку почем зря. Порефлексировав на эту тему, я пришла к мысли, что могу быть плохой женой, стервой и хищницей.

И вообще, наша семья вполне может быть на грани развода. Соответственно, играть любовь особо не придется. Порадовавшись своей смекалке, я еще раз взглянула на сестрицу и подивилась ее довольной физиономии. Неужто и впрямь ей Ленька по душе? Что она там болтала про хорошего человека? Может, она устала от сволочных красавчиков и решила обратить свой взор на влюбленного в нее недотепу?

Оказалось, за конспирацию я переживала зря: бабке совершенно не было дела до наших семейных перипетий. Выпив с нами чаю и получив деньги за весь период проживания, она отправилась огородничать, выдав нам ключи. Саньку она прихватила с собой, заявив, что ему неплохо побегать на травке. Я порадовалась, что бабуля оказалась кошатницей, потому что совершенно не знала, как развлекать кота на отдыхе.

— Так что? Какие у нас планы? — оглядев своих сообщников, спросила я, когда она скрылась из вида, зажав под мышкой упирающегося котяру.

— Загорать, купаться, пить вино и наслаждаться жизнью! — радостно заявила сестрица, остальные поддержали ее дружными кивками головы. Я нахмурилась, но Леньчик понял меня с полувзгляда.

— Разумеется, я сегодня же оправлюсь к дружку, дело есть дело. Но Машенька права, нужно и о себе подумать. Что же нам, и не искупаться вовсе? В конце концов, мы не преступники, а жертвы обстоятельств. И раз уж они сложились для нас так…

— Ладно, не продолжай, — отмахнулась я. — Поняла. Будем веселиться и наслаждаться жизнью, словно ничего не случилось. Голове-то уже все равно…

— Почему же? — деловито встряла Машка, сербая чай. — Можно еще параллельно думать о том, что случилось. Версии строить. Только к чему? Все равно правды не узнаем. Скорее всего, это проклятые бандитские разборки, парня этого все равно бы убрали. У вас же, варваров, человека убить — как букашку шлепнуть. И не поинтересуется никто…

— Ишь, как запела, дезертирша. Не ты ли так рьяно интересовалась убиенным? «Надо помочь, надо помочь…», — перекривляла я ее. — Может, если бы не твой энтузиазм, мы бы сейчас спокойно лежали на песочке и пили пиво под песни Стаса Михайлова.

— Энтузиазм нужно поощрять! Ну, интересовалась я убитым, так я же помочь хотела, — ничуть не обиделась сестрица. — Одно дело помочь живому, а теперь-то ему моя помощь ни к чему. И если я тоже лишусь башки в результате чрезмерной активности, ему от этого легче не станет.

— Ладно, как скажете. Решим вопрос с головой и начнем, наконец, отдыхать.

— Страху-то натерпелись, аж аппетит пропал — встрял Мишаня, запихивая в себя третий бутерброд. — Ночью — оно все страшнее кажется. А сейчас вроде как и не так страшно уже. Чего мы в бега кинулись? Конечно, дело скверное, но мы же ни при чем, так ведь?

Ответить на это мне было нечего, потому я уткнулась в чашку с чаем, но сопеть продолжала с видом оскорбленной невинности.

Закончив завтрак, мы решили отправиться на пляж, чтобы хоть как-то отвлечься от ночной жуткой истории. Леньчик заявил, что рванет к дружку на разведку по нашему общему делу, а Мишаня будет приставлен к нам в качестве охраны.

* * *